Мама на фоне измены (СИ)

Не знаю чему я удивляюсь больше — самому появлению Бурова или тому в каком облике он предстает. Он, словно призрак далёкого прошлого и выглядит иначе без своей идиотской бороды. Он тот Пашка, который целовал меня напрощание на пороге моей квартиры в Питере.

— Кать, вы знакомы? — интересуется Киря, найдя меня за столом. — Одним рейсом летели!

— Ну надо же! — отвечаю я, сразу открещивались от этого знакомства. — Как оказывается тесен мир!

Я мотаю подбородком из стороны в сторону. Хотя, на самом деле мне хочется рассмеяться и сказать иное. Чуть было не вышла за него замуж и это ли не повод для призадуматься над вопросом: а знала ли я его вообще?

— Тогда надо представить! — говорит Киря, не обратив внимание на мою подколку. — Народ знакомьтесь!

Пока Прохорцев обращается к друзьям, объявляя о том, что за прекрасный человек к нему приехал — и друг, и компаньон, и инвестор, во многом благодаря которому остров развивается и растёт. Я общаюсь с иностранцами, которым не важны рукоплескания в сторону Пашки.

— Разве то, чем ты занимаешься не является лженаукой? — осведомляется Элен, сооружая на своей тарелке башню из хлеба, овощей и яиц.

— Не претендую на научную степень, — отвечаю я, вздыхая близкому соседству Бурова. — Просто стараюсь помочь людям понять себя.

Я говорю о сомнениях, что практически никогда не оставляют человека, ем, общаюсь, путаюсь в словах, смеюсь уточнениям, не замечая Пашку от слова "никак", а после завтрака так и вовсе сбегаю с виллы в город, воспользовавшись новым знакомством с французскими гончарами. Удивительно, что кто-то делает облицовочную плитку вручную. Я всегда думала о том, что это глубоко фабричный процесс.

— Ты очень удачно приехала — смеётся Элен, запуская пальцы в развевающиеся на ветру волосы. — Мы помогаем Тами с мытьём посуды взамен на то, что она кормит нас завтраками.

— Завтра твоя очередь, — улыбается Клод, посмотрев в зеркало заднего обзора.

Какие же всё-таки красивые эти двое — загоревшие, улыбчивые и целеустремлённые.

— Она не сказала мне об этом, — отвечаю я, глядя на яркий край за пределами джипа. — Те, кто приехал последним встаёт в конец дежурства?

— Именно.

Вспоминается Буров, который приехал одновременно со мной. Но я, если надо подежурю за него, вымою за ним тарелку, только бы он сдержал обещание и уехал как можно быстрее. Как только это произойдет, я надеюсь, что у меня наконец пропадет неприятное ощущение в середине груди в котором, как в клубке проглядывается и обида, и недовольство, и ощущение не своего места.

— Ничего себе! — говорит Олеська, заполняя кружочки теста картофельной начинкой. — Вот это у тебя знакомые!

Я жму плечами, глядя на то, как готовит подруга, пока другая, Люба обслуживает клиентов, а третья Лида стоит на горячем. Не вижу ничего особенного в богатых людях уже давно. Куда больший интерес у меня вызывают люди другого сорта.

— Сам Прохорцев!

— Что не так с Кириллом, кроме того, что он неприлично отъелся и разбогател? — интересуюсь я, натягивая перчатки.

Вдвоем лепить быстрее, чем в одиночку. Особенно при такой то жаре.

— Он зазнался, — говорит Олеська, принявшись закрывать уши из теста. — Возомнил себя мэром острова!

Я не успеваю ответить.

— Устроил самый настоящий рэкет.

— Что?! — переспрашиваю я с чувством глубокого шока. — Ты серьёзно?

Люба проходит к морозилке, чтобы взять из нее пакет замороженных "ушек".

— Лесь! Не сгущай краски!

Люба поворачивается ко мне, взмахивая высоко убранными волосами. Делает это очень резко. Это ее способ показывать свое неудовольствие.

— Он много просит за услуги посредника. Дешевле обратиться к индонезийцам. Что мы и сделали.

Она говорит последнее с нажимом, ща которым видится настоятельная просьба "перестать!"

— Но Леська помнит, потому что злопамятная.

— Да! Я злопамятная! А кто не будет, Кать? Разве мы пришли к нему за помощью потому что с жиру бесились? Или, потому что денег куры не клюют? Он прекрасно видел, что это был вопрос выживания на острове. А что сделал он? Он выкатил ценник такой же, как для своих друзей с золотыми парашютами! Он совсем не такой, каким был прежде! Заимел влиятельных друзей и поперло из него кое-что.

Наслушавшись жалоб, я сбегаю от подружек в сторону моря и некоторое время просто сижу на песке, разглядывая нереальный пейзаж, свои едва загоревшие ноги, яркий педикюр и такие же яркие вьетмнамки.

Ретроградный Меркурий, Нептун, Плутон, Сатурн и Венера давят и несут сумятицу даже в мою жизнь.

Но в отличие от остальных, мне некому выговориться — вылить все, что скопилось на душе без боязни обидеть, без осуждения, без страха быть непонятым.

Я смотрю в смартфон, вычеркивая из списка один пункт — встречу с подружками. Кроме этого я обзавелась временным жильем и все.

— Разберемся, — шепчу я, стягивая просторное платье.

Я раскладываю его в качестве пляжного полотенца, ложусь на него и некоторое время лежу, взирая в небо.

Это сродни медитации, которой стоит заняться в такие периоды жизни.

Надо переосмыслить все, оставить свои проблемы на песке или смыть в море с кружащими в нем серферами.