Мама, не читай!

– Только что на работе мне вызвали «скорую». Я потерял сознание, – трагически-торжественным голосом сообщил он. – Сейчас я еду домой, мне уже лучше… Приходи, пожалуйста… домой.

Я помертвела. Чувство вины навалилось на меня с такой силой, что я думала – задохнусь.

– Что случилось? – Женя с ужасом смотрел на моё лицо. – Что-то с Алисой? – он схватил меня за руку.

– Нет. Мужу на работе стало плохо. Была «скорая»… – деревянными губами почти шёпотом ответила я.

– Он в больнице? Что с ним?

– Нет, он сам звонил, он едет домой. Просил прийти…

– Ничтожество, какое же он ничтожество! – закричал Женя. – Не мужик он, а баба, тряпка и слабак!

– Не надо, не надо! – шептала я. – Я должна идти домой, мне надо к нему…

– Да ты что, не понимаешь, что ли? Он же специально это делает, дешёвый шантаж! Он любой ценой хочет тебя удержать, даже такими вот гнусными трюками! Дурочка, не поддавайся!

– Нет, это всё из-за меня, – твердила я упрямо, глядя перед собой остекленевшими глазами и решительно шагая к машине. – Мне нужно быть рядом с ним, ему плохо…

– Да чёрт бы его побрал! Что же это такое! – кричал Женя, пытаясь меня остановить. Видя мою решительность, он всё же достал ключи от машины из кармана…

– Ты его не знаешь, – глупо твердила я. – Он хороший, добрый, меня любит…

– Так не любят! Так любят только себя! – пытался втолковать мне любимый. – Он махровый эгоист, а самое главное – трус и слабак. Давай я с ним поговорю!

У него была просто навязчивая идея поговорить с Шуричком и поставить все точки над «i». Я стояла намертво и стеной: во-первых, боялась неравного поединка (в интеллектуальном смысле, конечно); а во-вторых, опять-таки жалела мужа: ну как поплохеет ему от переживаний из-за такого разговора? Да и зачем мучить этого несчастного… Сейчас смешно даже… Зря я тогда не позволила им встретиться и поговорить, возможно, многих будущих неприятностей удалось бы избежать… Ну, что сделано – то сделано. Вернее – не сделано.

Несколько месяцев спустя, когда мой уже «бывший» с наслаждением издевался надо мной, настойчиво подталкивая меня к больничной койке, Женя, наконец, побеседовал с ним по телефону… Их разговор длился почти час. После Женя спросил меня с огромным изумлением:

– Как ты жила с ним столько лет? Он же дистиллированный дурак.

Приведу только один эпизод из того разговора. Женя, призывая Шуричка вести себя по-мужски и не мотать мне нервы, сказал:

– Вы же мужчина, вы по определению в этой ситуации сильный. Будьте милосердны и благородны.

«Бывший» на это ответил так:

– С чего это вы взяли, что я – сильный? – причём, с какой-то даже гордостью. Женя просто обомлел.

– Я впервые в своей жизни встретил мужчину, который с большим удовольствием признаётся, что он – слабый, и потому имеет право на любые гнусные поступки в отношении женщины. О чём можно говорить с таким… человеком?

Тогда это была одна из доминирующих тем наших с Женей разговоров: какой он – мой бывший муж? С самого начала я горячо убеждала любимого, что Шурик – очень хороший, добрый, верный, дочку любит, а потому я не могу, не вправе делать ему больно. Он – порядочный, честный, заботливый… Не пьёт, по дому помогает, в магазины ходит, тяжёлое таскает… Это я всё его достоинства до посинения перечисляла. Да, говорила, не везёт ему никак, ну, не очень умственно силён, но ведь старается!

– Ну-ну, – бурчал Женя в ответ, хмуря брови. То, что случилось потом, после моего ухода от мужа, вывернуло всё наизнанку. Женя смотрел на меня, как на врушку и чуть не каждый день восклицал:

– Ты описывала мне совершенно другого человека! Разве тот, о ком ты мне говорила, может так поступать?

Господи, а я буквально сходила с ума от того, что, оказывается, ни чуточки не знала человека, рядом с которым прожила двадцать лет! Впрочем, впрочем… Довольно быстро пришло понимание, точнее – знание, что же на самом деле происходило, какая муха вдруг так сильно укусила «бывшего». Я очень хорошо была знакома с этой мухой…

…Словом, поехала я тогда домой из осеннего парка «спасать» бедного, обиженного, хворающего мужчинку. Дома спектакль продолжился: муж имел больной вид, держался за сердце, пил сердечные капли и, завернувшись в плед, всё время норовил прилечь. Я с виноватым видом ходила вокруг него, садилась поодаль и ежеминутно спрашивала:

– Ну, ты как? Ты что-нибудь хочешь? Тебе согреть чай? Тебе не плохо, нет?

Он вздыхал с драматичным видом и слабым голосом произносил:

– Да, мне надо… Тебя… Будь рядом… Посиди со мной…

Меня передёргивало. Но я шла к нему, садилась рядом, брала его за руку и, сжавшись в болезненный комок, терпела его прикосновения, столь теперь отвратные, невыносимые, тошнотворные…

А Женечка в эти часы бомбардировал мой компьютер в «аське», названивал каждые пять минут на мобильный, чуть не кричал от отчаяния и заклинал меня сейчас же, немедленно выйти из дома на улицу, куда он приедет за мной через четверть часа и увезёт навсегда.

Я поворачивала голову к мужу, видела страдальческое лицо, глаза, полные слёз, руку, прижатую к сердцу…