Мама, папа, я и Перестройка

— Да нет же. Наверно, ты из-за возраста слишком много думаешь об этих вещах… Хочешь больше знать, как девочки устроены, да?

— Мам!

— Вы там в доктора случайно не играете?

— Ни в кого мы не играем! Илиада специально стремилась унизить Ирку, я говорю тебе! И она её всё время унижает! То уродиной, то жирной обзовёт, то там ещё чего…

— Но Ирка-то не худенькая!

— То есть, можно над ней издеваться?

— Да что ты заладил одно и то же?! «Издеваться», «издеваться»! — Начала беситься мама. — Какая нам разница, в конце концов, до этой Ирки? У тебя, может, таких, как она, ещё сто будет!.. Очень глупо было, знаешь ли, из-за неё портить отношения с воспитательницей! Я в тебе разочарована!

Я хотел сказать «а я в тебе», но удержался. Вместо этого серьёзно сообщил:

— А ты не думала о том, что вот я, допустим, вырасту, допустим, решу на Ирке жениться, а она будет всё ещё думать, что с ней что-то не так! Она же нас обоих будет этим изводить! С ума сведёт!

В ответ мама рассмеялась. Потом потрепала меня по голове и сказала:

— Ах ты мой жених! Да не переживай ты так! К тому времени, как ты вырастешь, Ира давным-давно забудет и детский сад, и все эти обзывательства. Так что просто не волнуйся!

— А вот буду! — Я насупился. — Мам! Илиада ведёт себя просто ужасно! Она всех нас мучает! И знает это! Сегодня в садик приходила проверяющая комиссия, и перед ней она вела себя совсем, совсем по-другому! Мам, она плохая воспитательница! Мы должны написать на неё заявление в милицию.

— Ой. Ну выдумаешь тоже.

— Ничего я не выдумываю! Если бы ты видела своими глазами, то тоже сказала бы, что её следует наказать! Давай напишем, правда!

— Прекрати, Андрей.

— Что «прекрати»-то?

— Не в сталинское время, чай, живём — доносы строчить!

— Не «доносы», а защита своих прав!

— Да каких ещё «прав»!? Нахватался словечек из телека!

— Если видишь зло и насилие, то нельзя обходить его стороной, помнишь, как на параде пели? Коммунисты защищают слабых, верно?

— Ой, Павлик Морозов нашёлся! Ну, нет уж! Мы не стукачи и никогда ими не будем! И вообще запомни: быть доносчиком и жалобщиком — гадко! Это фу!

— А вот в Америке люди не стесняются обращаться в полицию, когда видят несправедливость, — попробовал я оседлать любимого маминого конька.

— Никто не знает, что там в той Америке, — ответила она по-философски. — Ты там был? Вот и я не была. А в садик в этот, к твоему сведению, ходят дети трёх моих коллег. И ещё не хватало, чтоб на работе все считали меня жалобщицей! Нет уж!

Я понял, что всё бесполезно.

Некоторое время мы шли молча. Подошли к железной дороге, увидели, что там стоит поезд, который не обойти. Пришлось тащиться через мост, по лестницам. Когда мы добрались до самого верха, состав поехал и через минуту уже закончился. От этого настроение у обоих испортилось ещё больше.

И всё же я решил не поддаваться тоске, а сменить тему и поговорить с мамой о том, что ещё меня беспокоило.

— А вы с папой с бабушкой и дедом помирились?

— Ты к чему это?

— Да просто интересно.

— Вряд ли «просто». Рассказывай!

— Ну, я тут думал… Вот дед очень хочет машину. Денег-то он на неё пока что не накопил. А если приглашение, допустим, через месяц или два придёт…

— То что тогда?

— Ну… Вы ему поможете? Ведь папе же зарплата позволяет?

Мама остановилась.

— Это бабушка тебя подучила для них попросить, да? — Спросила она.

— Нет, — сказал я. — Я сам. Очень хочется кататься на машине.

— Ну конечно! Сам! Ха! Так и я поверила! О, Господи, они с этой машиной мне всю плешь проели! Лучше бы нашли себе какое-нибудь полезное занятие, чем ребёнком манипулировать! Манипуляторы хреновы… — Тут мама спохватилась. — Это слово никогда не повторяй за мной! Ты понял?

— Понял, понял…

Я вздохнул.

— Можно в домике в том поиграть?

— Нет, конечно! Ты же знаешь: в них всегда накакано!

* * *

Когда мы пришли домой, я ждал, что мама расскажет папе, и меня будет ждать новый поток нотаций. Но так не случилось: когда мы пришли, по телевизору как раз начиналась программа с моим участием. Мы прильнули к экрану и смотрели её, не отрываясь, а потом обсуждали весь вечер, пока не уснули.

К сообщениям о том, что Горбачёв встречался с Папой Римским, а в ГДР, как и накануне в Чехословакии, отменили руководящую и направляющую роль какой-то-их-партии, мы остались совершенно равнодушны.

11.1

На другой день в детсаду я был звездой. Это почувствовалось уже тогда, когда мы с папой поднимались на второй этаж в нашу группу, и взгляды всех попавшихся по дороге людей — и больших, и маленьких — были обращены в мою сторону. Стоило нам войти в раздевалку группы, как все находившиеся там замолчали разом. А потом опять заговорили — обо мне.

— Ты правда предсказатель?

— Ты волшебник?

— Инопланетянин?

— Можешь сделать жвачку «Дональд Дак»?

— Нет, лучше «Турбо»!

— Можно даже без жвачки, одни только вкладыши! Можешь?

— А мне куклу Барби!

— Камаз! Настоящий!

— И вырасти прямо сейчас!

— Чтоб родители не разводились!