Читаем Мама - первое слово (СИ) полностью

Мама - первое слово (СИ)

Все мы когда-то ходили в детский сад.

Наталья Наумовна Амбра

Рассказ18+

  - Макс, быстрей надевай колготки, - поторапливала мать сына. - Опоздаем в садик.



  - Мам, можно сегодня я не пойду в садик, - уже по привычке заканючил шестилетний мальчик, с нарочитой медлительностью натягивая колготки на ноги.



  С этой просьбой он обращался к матери каждый день, собираясь в детский сад. И каждый раз в нём теплилась надежда, что сегодня мать уступит его просьбе и оставит его дома. Однако чуда не случалось: не помогали ни слёзы, ни жалобный тон, ни обещание быть послушным. Мама Оксана почему-то не желала оставлять сына дома одного, и ему непременно нужно было ходить в садик каждый день, кроме выходных. Не случилось чуда и на этот раз.



  - Ты ведь знаешь, мне нужно - на работу, - ответила на просьбу мальчика молодая женщина. - Все люди ходят на работу, школьники - в школу, а малыши - в садик.



  - Мамочка, ну ты иди на работу, а я буду ждать тебя дома. Я буду сидеть тихо-тихо, обещаю, и не буду баловаться, а только мультики смотреть, - продолжал пытаться уговорить мать мальчик.



  - Макс, прекращай канючить. Ты прекрасно знаешь, что дома я тебя не оставлю. Лучше шевелись-ка быстрей, - и мама Оксана принялась нетерпеливо помогать сыну надевать колготки.



  - А Светлана Ивановна вчера дала мне подзатыльник, - жалобно произнёс Макс, вставляя правую ногу в ботинок.



  - Подзатыльник? - насторожилась мама Оксана. - Светлана Ивановна? За что?



  - Ни за что, так, просто.



  - Так просто подзатыльники не дают, - возразила молодая женщина. - Значит, что-то натворил, не слушался.



  - Она и Гере дала.



  - Про Геру ты мне можешь не рассказывать. Разве не он неделю назад сломал твой самолёт?



  - Нет, ну я, правда, ничего плохого не делал. Это другие мальчики баловались, а я просто рядом стоял и смотрел.



  - А ты сказал Светлане Ивановне, что ты просто стоял и смотрел?



  - Не успел. У меня сейчас на голове, наверное, там шишка. Знаешь, как было больно, - и мальчик скривил рожицу, словно и сейчас испытывал нестерпимую боль.



  - Где? Покажи? - забеспокоилась мать, но не сильно.



  - Вот здесь, - указал мальчик на макушку.



  Молодая женщина провела рукой по затылку сына, но шишки под его волосами не обнаружила.



  - Нет у тебя там никакой шишки. Опять ты всё выдумываешь. Всё, выходим наконец на улицу, - сказала она, нахлобучив шапку на голову Максимки.



  Весь свой путь до садика мальчик слабо, но пытался упираться, и матери приходилось то и дело дёргать его за руку. Однако на ступеньках садика Макс предпринял последнюю попытку уговорить мать:



  - А можно я тогда пойду с тобой на работу, если дома мне нельзя оставаться.



  - Нет, нельзя, детей туда не пускают, - и мама Оксана потащила сына по ступенькам в садик.



  Оксана помогала сыну снимать куртку в раздевалке, когда туда заглянула воспитательница группы, крепко сбитая женщина лет пятидесяти с короткими, крашенными в блонд волосами.



  - Кто это у нас пришёл? А, это Максимка пришёл, - воскликнула она, увидев мальчика, словно тот был долгожданным гостем.



  - Как он ведёт себя в садике, не сильно безобразничает? - поинтересовалась мама Оксана.



  - Ну, что бы мальчик и не безобразничал! Что же это за мальчик, если он не безобразничает! - ответила воспитательница, умильно улыбаясь.



  - Вот видишь, Светлана Ивановна говорит, что ты баловался, значит, ты врёшь мне, - обратилась мама Оксана к сыну.



  - Но я тогда и вправду не баловался! - воскликнул мальчик, обиженный несправедливыми обвинениями.



  - Никак не хотел сегодня в садик идти, - пожаловалась мама Оксана. - Сказал, что получил вчера от вас подзатыльник, якобы ни за что.



  - Подзатыльник, от меня? Да вы что, дорогая Оксана Петровна, помилуйте! - нервно захихикала Светлана Ивановна. - Да я их и пальцем не трогаю. Я их всех люблю, как родных. Чего только дети не придумывают, лишь бы в садик не идти: и что их и бьют здесь, и насильно манной кашей кормят. Такие выдумщики! Прямо концлагерь какой-то, а не детский садик. Не обращайте на это внимание, Оксана Петровна.



  - Что же ты, Макс, чернишь Светлану Ивановну! - осуждающе покачала головой мама Оксана. - Так нехорошо поступать по отношению к взрослым.



  Мальчик, расстроившись, что мама ему не поверила, насупился и поплёлся в группу.



  - Что, Максим, уже успел нажаловаться, - гнусавым голосом сказала Светлана Ивановна, стоило только маме мальчика покинуть группу. - Сел сюда за стол рядом со мной, быстро! - скомандовала она гневно. - И никаких игр тебе, пока не накроют завтрак.



  Мальчик обречённо подошёл к столу, возле которого стояла воспитательница, и сел на стульчик: выражать своё недовольство не имело смысла.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Шаг влево, шаг вправо
Шаг влево, шаг вправо

Много лет назад бывший следователь Степанов совершил должностное преступление. Добрый поступок, когда он из жалости выгородил беременную соучастницу грабителей в деле о краже раритетов из музея, сейчас «аукнулся» бедой. Двадцать лет пролежали в тайнике у следователя старинные песочные часы и золотой футляр для молитвослова, полученные им в качестве «моральной компенсации» за беспокойство, и вот – сейф взломан, ценности бесследно исчезли… Приглашенная Степановым частный детектив Татьяна Иванова обнаруживает на одном из сайтов в Интернете объявление: некто предлагает купить старинный футляр для молитвенника. Кто же похитил музейные экспонаты из тайника – это и предстоит выяснить Татьяне Ивановой. И, конечно, желательно обнаружить и сами ценности, при этом таким образом, чтобы не пострадала репутация старого следователя…

Марина Серова , Марина С. Серова

Детективы / Проза / Рассказ
Кругосветное счастье
Кругосветное счастье

«Кругосветное счастье» — сборник рассказов известного писателя Давида Шраера-Петрова. Проницательность, лаконичность, точность, присущие его творческой манере, нашли отражение в острых, динамичных и драматичных сюжетах.Избранные рассказы Давида Шраера-Петрова отчасти перекликаются с его романом «Герберт и Нэлли» об исходе евреев из СССР. Утонченное философское и историческое мышление писателя охватывает судьбы русскоязычной еврейской интеллигенции, разбросанной по миру. Противоречивые характеры, драматичные истории — герои вживаются в новую систему человеческих отношений. Действие многих рассказов происходит не в изолированной эмигрантской среде, но в настежь открытом пространстве американской жизни.

Давид Шраер-Петров

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Рассказ / Современная проза