Мама по принуждению

Мне важно знать, чего хочет этот мужчина, ведь изначально я думала, что пробуду здесь несколько недель. После знакомства с Машей и всего, что здесь произошло, я вдруг ловлю себя на мысли, что не хочу уходить, не хочу расставаться с малышкой. Это осознание как-то резко прорастает внутри и, видимо, отражается на моем лице, потому что Адам произносит:

— Ты знаешь.

Я лишь мотаю головой. Мне нужно услышать, чтобы я не терзала себя догадками.

Адам отставляет стакан в сторону и в одно движение оказывается рядом. Так близко, что я чувствую жар, исходящий от его тела.

— Ты знаешь, Ангелина, — шепчет он, перехватывая мой подбородок и касаясь его длинными пальцами. — Должна знать, чувствовать, неужели ты совсем ничего не замечаешь?

— Я не понимаю, — тихо говорю, сглатывая и поднимая на него взгляд.

— Я хочу семью, — произносит он спокойно. — Настоящую. Да, — он кивает, перебивая меня, когда я хочу сказать. — Я знаю, что накосячил, начал не с того, но я постараюсь исправиться. Конечно, если ты позволишь.

Мы находимся слишком близко друг к другу. Его запаха оказывается нереально много для меня, а касания к коже отчего-то волнуют. Я пытаюсь отстраниться, но Адам не позволяет. Его рука вдруг перемещается мне на затылок, лицо приближается:

— Отложим исправления до завтра, — шепчет и впивается поцелуем в мои губы.



Глава 30

Его поцелуй горячий, влажный и волнующий. Я хочу оттолкнуть мужчину, выставить между нами руки, но получается, что только ближе льну к его телу, прижимаюсь к груди ладонями и отвечаю. Я, оказывается, успела забыть, каково это, когда тебя целуют с таким напором и страстью. Каково это отвечать с волнением и трепетом, желать продолжения и сводить ноги от вдруг накатившего желания.

Моя жизнь была понятной и размеренной, пока не появился Адам. Я точно знала, что рожу ребенка, буду его воспитывать, потом выйду на работу и, как и сотни других семей, буду разрываться между мужем, сыном и работой. Буду зарабатывать, приносить в дом деньги, готовить, стирать, делать с сыном уроки, а пару раз в месяц заниматься любовью с мужем. И, конечно же, предохраняться, потому что позволить себе второго ребенка мы смогли бы не сразу.

И вот сейчас все планы и представления о дальнейшей жизни, улетучиваются. Я вдруг понимаю, что ничего не будет прежде, что в этот самый момент позволила Адаму переступить черту. Более того, я сама ее перешла, сделала шаг и сорвалась в пропасть.

Адам отстраняется сам. Разрывает наш поцелуй, утыкается в мой лоб и часто-часто дышит. Сминает пальцами мои плечи, поправляет лямки пижамы, которые он же и стащил. Его горячее дыхание щекочет кожу лица. Мы оба напряжены и пытаемся успокоиться. Я — нервы и разбушевавшуюся фантазию, а он — откровенное желание пойти дальше.

— Спокойной ночи, Ангелина, — говорит он и отсаживается подальше.

— Спокойной, Адам.

Я быстро спускаю ноги с дивана и семеню к выходу, не медля, открываю дверь и быстро добираюсь до своей комнаты. Только там, прислонившись к стене, пытаюсь унять сердцебиение и дыхание, потому что складывается ощущение, что я пробежала стометровку, так мне сложно и сладко одновременно.

Минут через пять слышу шаги за дверью. Адам, видимо, покинул библиотеку, решив переместиться в спальню. В какой-то момент думаю, что вот сейчас он зайдет к нам в комнату, но шаги стихают.

Отмерев, подхожу в кровати и забираюсь под одеяло. От того, что я долго стояла на прохладном полу, по телу проходит озноб. Ноги ледяные, а сама я начинаю трястись от холода. Укрываюсь одеялом сильнее и пытаюсь уснуть, но сон никак не идет. Я согреваюсь быстро и начинаю думать о том, что произошло. Перед глазами все еще силуэт Адама, в носу его настойчивый запах, а вот рту — вкус.

Еще месяца два назад я бы ни за что не подумала о том, что у меня будет кто-то кроме мужа, а сейчас он стал человеком, который с легкостью предал меня.

Остаток ночи мне приходится провести в беспокойном ворочании, я встаю, чтобы покормить Родиона и забываюсь беспокойным сном только утром. Ожидаемо, просыпаюсь уставшей, с темными кругами под глазами и желанием убивать. Адама за то, что разворошил душу, а себя за то, что чувствовала вчера.

— У тебя очень хорошо спать, — звонко сообщает Маша. — Больше не хочу в свою комнату. Здесь не было драконов!

— Машунь, мне тоже понравилось, но ты должна спать в своей комнате. Думаю, если мы попросим папу, он переоборудует любую из свободных комнат под твою детскую. Расположим тебя поближе к нам. Что скажешь?

— Это будет здорово! — Маша хлопает в ладоши.

Не уверена, что Адам обрадуется такой перспективе, но это как-то странно, что мы с Родионом живем в этом крыле, а Маша в другом. Конечно, ей будут сниться кошмары. Да и папа далеко, чтобы к нему добраться. Решаю, что поговорю об этом с Адамом за завтраком, но он не выходит, а когда я спрашиваю у прислуги, они сообщают, что хозяин уехал ночью.