Мама Стифлера

В шестой палате меня приняли недружелюбно, а мама сказала, что я всё вру. Вовка тоже открыл рот, но я ему напомнила про мёртвого кота, плохую наследственность, и врождённый порок мозга, как оказалось, поэтому он не стал со мной спорить. Машка так вообще разрыдалась, и заявила, что всё равно завтра будет ждать дядю Володю. Он обещал приехать на чёрном джипе, и привезти компьютер. И она ему верит, потому что он не из Могилёва, и не мамин родственник. И даже не папин, что ещё лучше. Значит, ничего не спиздит.

На следующий день Машка с утра заняла во дворе выжидающую позицию в засаде у бойлерки, и часам к пяти вечера ей пришлось менять место засады, ибо за бойлеркой собралось человек пятнадцать Машкиных подружек, тоже с нетерпением ждущих дядю Володю. Иногда в засаду заглядывала я, и издевалась:

— Машка, я только что дядю Володю на джипе видела. Он в соседний двор зарулил.

— Правда? — Велась Машка. — А ты точно знаешь, что это он?

— А то. Чёрный джип, из багажника торчат колонки и комп, из-под капота — шуба норковая, а к крыше стиральная машина верёвкой привязана. Стопудово это он.

И Машка вместе с подругами убегали в указанном мною направлении. Я всё-таки верила в шоковую терапию.

Когда, десять лет спустя, у Машки появился свой чёрный джип, и она приехала ко мне в гости хвалиться приобретением — первое, что она увидела, выйдя из машины — это меня, стоящую на балконе четвёртого этажа, и орущую во всю глотку:

— Ура! Дядя Володя на джипе приехал!

Машка показала мне фак, и крикнула в ответ:

— Спускайся! Надевай шубу и бери стиральную машину. Щас в Питер поедем!

Я не зря верила в шоковую терапию. Она помогает.

Сказание о тырнетчиках

15-08-2007 12:54

И настал день.

И светило солнце.

И сломался у меня Тырнет во усадьбе моей.

И сделан был звонок телефонный в новую Тырнет-компанию, чтобы имела я возможность великую на порносайты дрочувать, да хуйню всякую по литресурсам распихивать.

И явились на следующий день во мои палаты три богатыря, красоты несказанной: Андрюха, аки Культурист чахоточный, Серёга, аки Терминатор доморощенный, да Колян, аки Морячек Папай.

И началось дело великое, закипела работа кипучая, да хуями обложено было пол города с крыш крутых.

Затащили они на чердак бухту кабеля да катили ее по мусору, да по говну голубиному, но уебал Коля своею головной костью могучей по балке кровельной и посыпалось на чела всем с балок говно голубиное. И молвил Коля "Йобтваю!", и отвечали ему все "МУДАБЛЯ!".

Стали тырнетчики делом правым занимацца, да протягивать кабель белоснежный через все палаты каменны, сквозь дверь парадную, да чрез счётчик электрический.

Два добра молодца за дверями миссию тайную выполняли, а третий богатырь, вельми мужественный, коварно к соитию меня склонял.

Я — девица честная, почти замужняя, и не хотелось мне погрязть во грехе разнузданном с Андрюхой, хотя и красив он был словно яблоко наливное, и в штанах его синих могуче вздымалась плоть мужыцкая, дрожь вызывающая.

И почти поддалась я искусителю с потенцией несравненной, да прикидывала хуй к носу где бы тайно ему отдацца, штоп остальные богатыри сиё не прознали, да корпоративного слияния не потребовали, чтоб справедливость восстановить нарушенную.

Но мысли мои сладкие, похотью пропитанные, нарушены были глухим стуком за дверями парадными, да криком богатырским: "Йобвашумать!"

Старая табуретка, коя опорой служила Серёге-Терминатору, не выдержала весу его критического, да подломились её ноженьки ореховые, и повержен был богатырь наземь, но жив остался, что характерно.

Мысли мои, навеянные Андрюхой-искусителем девичьим, враз пропали, ибо Серёге помощь была нужнее. Смазала я рану кровавую на длани евойной зельем целебным, йодом наречённым, и взглянул на меня Серёга взглядом благодарным, обжигающим, раздевающим меня до нижней рубахи…

Смутилась я безгранично, ибо в мои планы не входило корпоративное слияние, и Серёга покалеченный в частности.

Тут и Колян подтянулся, топая мощно сапогами, говнищем облепленными, потому что в подвале усадьбы моей изрядные залежи фекалий да хуйни разной скопилось, а Колян там что-то искал, выглядывая взором орлиным ретранслятор басурманский.

И понял тогда Андрюха, что не даст ему сегодня девица красная, потому что свидетелей много тому собралось, и вздохнул жутко, с присвистом, обречённо.

Потупила я взгляд свой в пол гранитный, да пригласила всю троицу могучую чаем полакомиться на пищеблоке моём.

И прихлёбывала я напиток обжигающий с блюдца позолоченного, а богатыри всё более налегали на водку вкусную, "Русским Стандартом" названную, да закусывали огурчиками малосольными, кои изготовлять я большая мастерица, да глядели на меня с благодарностью, и бровьми чернявыми шевелили задорно.

Откушали богатыри пищи простой, русской, да подобрели, как водится. И, сбегав по очереди в уборную, стали с моим компом апгрейдом занимацца забесплатно, и лишь из чувства благодарности за доброту мою сердечную, и за очи мои красивые.