Мамаев омут

Вскоре костёр потух, и пионеры стали расходиться по палатам.

Шурка протянул Вовке статью из журнала.

— Спрячь… Я ж говорил, мало чего поймёшь из неё. Видал, она и ребятам не очень понравилась. Так уж ты завтра постарайся — покажи как следует…

— Как же я… — просипел Вовка. — Мне ж не говорится.

— А ты молча показывай… На руках, на пальцах… Мы поймём, — успокоил Шурка. — Да, кстати, нож у тебя есть?

— А как же… — Вовка сунул руку в карман. — Вот он, с двумя лезвиями. И штопор здесь, и шило.

— Да нет, не то. Я про нож для прививок спрашиваю.

— А-а, — догадался Вовка. — Нет, не захватил.

— Найдём. У Миши, наверное, есть, — сказал Шурка.

Они разошлись по палатам.

Вскоре дали отбой и погасили свет. Вовка разделся и нырнул под одеяло. Но сон к нему не шёл. Что же всё-таки происходит? С фотографией в журнале кое-как пронесло, от выступления на костре Вовка тоже отделался. Но что будет завтра?

Ведь Шурка Нефёдов от него теперь ни за что не отстанет. Да что там Шурка, если сам вожатый предложил ему показать, как надо делать прививки. А вдруг завтра и в самом деле придут учиться и Шурка, и колхозные ребята, и болгарские пионеры? А что Вовка знает, что он умеет?

Вовка сбросил одеяло — было жарко, душно. В открытое окно глядела полнолицая, круглая луна, и Вовке показалось, что она понимающе ухмыляется. За кустами в сухой траве неумолчно звенели цикады, словно что-то распиливали сотнями крошечных пилок.

«Тоже мне, разыгрались на ночь глядя», — с досадой подумал Вовка.

Взгляд его упал на крашеный пол, освещённый лунным светом. Около тумбочки лежал бумажный прямоугольник. Вовка поднял — это была статья из журнала, которую ему вернул Шурка. Она, должно быть, выпала из кармана.

«А может, всё это не так страшно», — подумал Вовка, сжимая бумажный прямоугольник. Вот прочитает он ещё раз эту статью из журнала, узнает, как Горелов делает прививки, и покажет завтра ребятам. Ну они и отвяжутся от него.

Вовка осторожно вышел в коридор, где с потолка ярко светила лампочка, и принялся перечитывать статью.

Но дельного ответа на вопрос о том, как же Горелов делает прививки, он так в ней и не нашёл.

«Надо видеть, с каким мастерством и блеском выполняет сложные операции над деревьями этот юный умелец, настоящий друг и защитник лесных богатств», — прочёл Вовка восторженные слова журналистки о Горелове.

«Коль видела, так и расскажи толком!» — с досадой вздохнул Вовка и про себя подумал, что Шурка Нефёдов, пожалуй, прав — из такой статьи немногое узнаешь.

И он представил себе, что будет завтра.

Вовка идёт с ребятами в лес, ему суют в руки прививочный нож, а он ничего не может ни объяснить, ни показать. И все понимают, что никакой он не Горелов, а просто обманщик, пробравшийся в лагерь по чужой путёвке.

А дальше всё будет очень просто. О Вовкиной проделке сообщают в перегудовскую школу, самого его выписывают из лагеря и отправляют домой, где Вовку Ерошина встречают ребята и учителя. И что это будет за встреча!..

Скомкав статью, Вовка бросился в палату и залез под одеяло.

Он ещё долго крутился в постели, взбивал кулаками подушку, которая почему-то стала жёсткой и неуютной, и всё думал про завтрашний день.

Утром Вовка поднялся хмурый, невыспавшийся, и ему показалось, что он в самом деле нездоров.

«Вот возьму и заболею, — подумал он. — Полежу в изоляторе денька три, а там видно будет…»

И он направился в санчасть.

Доктор послушал его, смерил температуру, заглянул в горло и, не обнаружив ничего подозрительного, посоветовал чаще полоскать горло морской водой.

Разобиженный Вовка вернулся в палату, достал из рюкзака бинт и старательно, хотя и не очень умело, забинтовал свою левую руку.

С этим марлевым коконом на руке и встретил после завтрака Шурку Нефёдова.

Тот был не один. За его спиной стояли пять или шесть мальчишек и девчонок.

— Они из колхоза, — объяснил Шурка. — Тоже прививками интересуются. Мы тебе и нож нашли. — Он протянул Вовке прививочный нож.

Вовка с деловым видом принялся объяснять, что прививки полагается делать весной, в начале сокодвижения — об этом он узнал из журнальной статьи, — а сейчас деревья всё равно не приживутся.

— Это мы понимаем, — сказал один из колхозных мальчишек. — А мы для практики… Чтоб технику отработать… как срез делать, как черенок вставлять. Вот пойдём сейчас за лагерь, в лес, выберем любое дерево…

Вовка показал на забинтованную руку.

— Сегодня не могу.

— А что, здорово болит? — встревожился Шурка.

— Нарывает, понимаешь… Наверное, всё из-за того ржавого гвоздя.

— А правой рукой можешь?

— Нет, я левша.

Шура вздохнул.

— Жалко, конечно. Ты поправляйся, мы подождём.

5

Ни в этот, ни на другой день Вовку никто не беспокоил. Он перебинтовал руку и объяснил ребятам, что скоро совсем поправится и тогда…

Мальчишки позвали Вовку купаться. Он было с радостью согласился, но, вспомнив про забинтованную руку, отказался.

«Вот не было печали… Теперь и моря не увидишь», — с досадой подумал он и пошёл в читальню.