Мамаево побоище. Русь против Орды

Вот и теперь, пройдя через крепость Ор-Капы, закрывающую Перекоп на замок, татарское войско повернуло вправо, обходя с севера Азовское море. По пути к ним присоединялись степняки из западных улусов. Поход намечался большой, о нём татары знали ещё с зимы. И каждый хотел поучаствовать, напоить саблю вражеской кровью, нагрузить арбы и повозки трофейным добром, пригнать пленных. Короче, разбогатеть. Ведь миром правили деньги, и каждый это знал. К Мамаю прибивались опытные воины и совсем юнцы, желающие прославиться, стать богатурами.

Уже подойдя к Дону, к низовьям его, и переправившись, войско встало на несколько дней. В условленном месте к нему примкнули буртасы, ясы и черкесы. Ждали армянских наёмников.

С двухдневной задержкой прибыли и они — около полутора тысяч конницы. Все с бронёй хорошей, в кольчугах с длинными рукавами, наручами и поножами. Щиты круглые, копья, сабли и боевые длинные ножи.

Была ещё тысяча пехотинцев. Вооружение почти такое же, как у конных, только копей нет, и щиты треугольные, острым углом вниз смотрят, синей краской крашены. У татар же конники щиты имели круглые, а пехота — миндалевидные.

Войско Мамая разрасталось на глазах и уже достигло сорока пяти тысяч.

Хан объезжал стан, раскинувшийся не меньше чем на фарсанг, и сердце его наполнялось гордостью. Разве может Дмитрий Московский устоять против такой силы? А ведь это ещё не всё, должны подойти казанцы, генуэзские наёмники позже присоединятся. А рязанцы? А Ягайло с его многочисленной ратью? Нет, на этот раз — никакой пощады и милости! Рабы должны знать своё место!

На следующий день войско выступило в поход. Впереди, как всегда, шли конные дозоры, рыскающие по степи на один дневной переход впереди основных сил. Но пока им делать было нечего. Разве что поймали несколько беглых рабов, пробирающихся на Русь, и показательно казнили их, содрав с живых кожу. Кто осмелится идти в Дикое поле? Разве что безумец, которого Аллах лишил разума.

После трёх дневных переходов, к вечеру, прискакал гонец с вестью о выгруженных с кораблей генуэзских пехотинцах-копейщиках. Переночевав, войско к исходу дневного перехода встретилось с наёмниками.

Копейщики явно обустраивались по римскому порядку. Вокруг лагеря был выкопан ров, вбиты колья, ходили дозорные.

Хану понравился порядок.

По сигналу командира копейщики выстроились в четыре фаланги, по тысяче человек в каждой.

Удивила их броня. На каждом — кольчуга с длинными рукавами, на руках — налокотники, на ногах — бригандинные поножи, набедренники стальные. На головах — пехотный барбют с подвижным забралом. Щит — тяжёлая павеза высотой до плеча почти, если он на земле стоит. Высокий, прямоугольный, со слегка вогнутыми краями. Из вооружения — длинное копьё, тяжёлый корд и кинжал на правом боку.

Рядом с командиром — знаменосец. На древке — белый прямоугольный флаг с красным крестом Святого Георгия.

Управлялись фаланги с помощью барабана и литавр.

— Да, попробуй даже конницей пробить такую стену из железа! — восхитился хан. Осмотром он остался доволен.

А ещё хан вёз в обозе свой главный козырь — три медных пушки с пушечных дел мастером Раилем. Москвитяне будут очень удивлены, а может, даже разбегутся, заслышав пушечный гром. Сам хан никогда не видел и не слышал пушечной пальбы, но ведь османский султан сделал подарок, и хан хотел опробовать новинку в деле.

Отдохнув несколько дней после перехода, войско двинулось дальше. Стоять на одном месте долго было просто невозможно, кони выщипывали всю траву окрест.

У развалин старой крепости Хэлэк войско Мамая встретилось с казанскими татарами. Эмир Казанский, Азан, отправил к Мамаю сардара Сабана с пятью тысячью всадников. «Пусть лучше погибнете вы, чем всё государство», — напутствовал он своих воинов перед походом.

Теперь Мамай, получив в войско всех на земле западных улусов, двинулся маршем на север и через несколько переходов встал в Кузьминой гати. Это уже были земли рязанские.

Хан разослал во все стороны дозоры, повелев одному из них идти в сторону Коломны.

— Встретишь москвитян — боя не принимай, уходи назад. Твоя задача — известить меня, где враг! — напутствовал он десятника.

Гонцы же отправились к Ягайло. По договору, он уже должен был подойти к Одоеву. Хану надо было точно знать, где находятся союзники и где Дмитрий.

Через три дня примчался взмыленный дозор с неприятным известием. Десятник, он-баши, спрыгнув с коня, упал на колени.

— Великий хан, войско Дмитрия подходит к Дону. Насколько мы успели разглядеть, с ним три тумена конницы и обоз. Нам встретилась конная разведка москвитян, но по твоему приказу мы не стали приближаться и ушли.

— Вы всё сделали правильно. Иди, отдыхай!