Мамалыжный десант (СИ)

– Жека, ты сейчас докаркаешься! – разозлился Нерода. – У нас конкретный приказ, и Маринка такие вещи понимает. Сказали быть здесь, мы и будем. До сигнала! А ты ведешь себя как «пиджак» необмятый. Для этого тебя учили, что ли? Вон, Тимка, упал, молчит, приводит в порядок дыхалку и нервы. А ты зудишь и зудишь. Повтори какие-нибудь немецкие склонения, что ли. Они скоро пригодятся.

Земляков хрюкнул и подмигнул Тимофею. Да, верно, совсем недавно сам переводчик почти такими же словами воспитывал Андрюху-водителя.

Лежали, прислушиваясь к стрельбе, видно было плохо – солнце слепило. Но по пальбе было понятно: атакуют фрицы. Наш «максим» почти не умолкал: короткими, редко длинными, но лента за лентой, выкипает, наверное, в минуту. Автоматная трескотня, стук винтовок – все густо. Но до гранат еще не доходит.

– Бинокль нужно было найти, – пробормотал Нерода, глядя вдоль пулеметного ствола. – Ни хрена не видно.

– Коса с развалюхами и закрывает, – Земляков глянул на часы. – Восемь ровно. Там уж два полка накопилось, даже без учета мамалыжников.

– Что их считать, иродов? – пробурчал старший группы. – Вот снайперы-егеря, это да. Умелые, суки.

– Ну, все тот же 10-й егерский, элита пехоты, с позапрошлого века пыжатся и регалии собирают, – вздохнул Земляков и покосился на Тимофея. – Ты нас, Лавренко, не слушай, мы о своем, о стратегическом.

– Да пусть слушает, ему не повредит. Нормальный парень, не болтун. И бегает шустро, даром что недокормленный, – одобрил Нерода.

– Чуть не сдох, – признался Тимофей.

– «Чуть» не считается, – заверил Земляков. – Товарищ старший лейтенант, а давайте все же подтянемся? Прижмем пару снайперов «машингевером», все ж пользы побольше, чем бесцельно загорать.

– Лежи, «прижимальщик»! Их, гадов, поди высмотри. Скорее уж наоборот получится. Вот как ты сюда перся, не зная деталей? Совсем уж возгордился, а, Жека?

– Да причем тут гордость? – возмутился переводчик. – Вот так бы мы и лежали, дожидаясь конца боя. В чем разница, если у нас строго тыловое задание?

– Ага, вляпался бы ты по самые… Молчи и жди сигнала, – обозлился командир группы. – Мне, может, самому невмоготу.

– Да сколько… – начал Земляков.

– Ракета! – прервал начальство Тимофей.

Над Криничками висела едва различимая в солнечном сиянии блеклая звездочка, только по дымному хвостику и угадаешь.

Нерода уже и сам увидел, был на ногах и с взлетевшим пулеметом:

– Вперед! Эх, что-то рано. Неважны, видимо, дела. О снайперах все помним?

Это был какой-то сумасшедший рывок. Тимофей вообще не думал, что можно так бегать, вся мысль и ушла на то, чтоб не отстать. Мимо тел и брошенного оружия, по блестящим гильзам и черным кровавым пятнам, у прибоя скалился солнцу щетинистый фриц, как гильзы блестели в распахнутом рту золотые зубы…

За немногочисленными строениями Кринички коса слегка изгибалась, Тимофей успел увидеть впереди что-то темное и густое, осознать что это, не успел, контрразведчики упали за стеной домика.

– Юра, пулемет, живо! – закричал высунувшийся откуда-то майор Коваленко. – А вы сидите, снаряжением патронов занимайтесь.

Через мгновение донеслась скороговорка вступившего в дело МГ…

Десантники занимали позицию между домиком и остатками сарая, бревенчатые сваи, вкопанные в песок для непонятных рыбацких нужд, опять же служили недурным бруствером. Огонь велся точно и метко: начинали отражать атаку бронебойщики, настоящих моторизованных целей здесь не имевшие и использовавшие ПТР вроде мощной дальнобойной винтовки, затем вступал «максим» и ручные пулеметы, а уж потом поддерживали автоматы. Немцы перли плотно и бесстрашно, промежутков между атаками хватало только на перезарядку и долив воды в кожух «максима». Тимофей оказался «на подхвате», заряжал диски, ползал к берегу за водой – зачерпываемая котелком соленая вода, казалось, ничего охладить не могла, нагретая солнцем как кухонный суп, но пулемету помогала. Потом вместе со здоровенным санинструктором Василием бинтовали тяжелораненого – в четыре руки со сложными ранениями справляться сподручнее, тут уроки плацдарменного санбата к месту оказались.

Солнце жарило неистово, немцы не отставали: атака, еще… Трофейный пулемет Нероды давно умолк – патроны кончились. К своему оружию тоже боеприпасов маловато оставалось. Тимофей снаряжал диски «дегтярева» на пару с подраненным пулеметчиком:

– Тут, Тимка, хоть облизывай каждый патрончик, – едва шевелил растрескивавшимися губами моряк-десантник, – аж душа горит, как их выпускаешь. Да сколько там этих гансов к нам принесло? Ихнее берлинское логово вроде же с другой стороны, а они все прут и прут…

Действительно, столько дохлых немцев бойцу Лавренко видеть еще не приходилось: коса перед позицией сплошь телами завалена, в воде тоже плавают, в камышах лежат. Но на ногах гадов все равно больше, снова лезут. Дались им те Жебрияны, как будто иных мест где можно сдохнуть, нету.