Мамалыжный десант (СИ)

Конфликт вышел глупым – без выдумки, попросту «да ты мне, вояка, нарочно на ногу наступил!». «Местные» парни выглядели крепкими, но явно ряжеными. Станович на правах старшего пытался утихомиривать забияк, те напирали. Курсанты отступали к прилавкам, заваленным надежным тыквенным тылом. От первых ударов в нос Станович уклонился, курсанты успели сбить на землю одного из «местных», тетки-торговки подняли визг, тут как по команде патруль появился и пресек намечающееся безобразие. Тимофей пытался углядеть, кто проверку контролирует, но никого из наблюдателей не вычислил – не хватало умения. Впрочем, в школе скрывать цель «увольнительной» не стали, подробно разобрали действия бойцов, где шероховатости имелись и какие выводы нужно сделать. Оно и понятно – в контрразведке выходных не бывает.

До конца сентября учился боец Лавренко. Не выгнали, не перевели, не из худших оказался. Инспекция приезжала в генеральском звании, кажется, из самой Москвы. Обманчиво грузноватый, добродушный проверяющий генерал коротко понаблюдал за занятиями, потом поговорил со скороспелыми курсантами. Без церемоний, прямиком в оружейной комнате, но туда по одному заходили.

– Жалобы и предложения есть? – генерал, близоруко щурясь, глянул в журнал перед собой. – Как вообще учеба, товарищ Лавренко?

Тимофей отрапортовал, что учеба идет в целом успешно, жалоб и не имеется…

Генерал поощряющее кивал, лицо его было на редкость невзрачным, лишенным всяких примет – такое лицо через минуту не вспомнишь. Тимофей терялся в догадках: из рабочих, крестьян или интеллигенции этот человек в генералы вышел? Нет, вообще не угадаешь. Вот он, центральный СМЕРШ, о котором никто не говорит, ибо неумно о том болтать.

…– жалоб не имеется. Если разрешите, товарищ генерал-майор, предложение по поводу формы одежды имеется. Техническое.

– Техническое, это хорошо. Выкладывай, боец, что удумал, – вновь закивал проверяющий.

Тимофей изложил, стараясь быть предельно кратким и понятным. Вряд ли столичный генерал в обувном деле глубоко разбирается, тут нужно на смысле идеи сосредоточиться, изложить понятно.

…– И тогда разношенный сапог слетает в самый ненужный момент, – задумчиво повторил генерал. – Верно, замечалась за нашей неплохой, но не до конца сознательной обувью, такая вредная манера. Но твое толковое предложение по текущему ремонту обуви требует наличия службы специалистов-сапожников, коими мы сейчас располагаем в недостаточном количестве. А вот для подготовки обмундирования полевых групп мы можем что-то этакое сделать. Ты сам-то себе шил?

Боец Лавренко глянул на свои ноги: сапоги были начищены, но тут чисть не чисть, а видно, что заслуженные.

– Так точно. Сам, еще с допризыва ношу.

– Ладно сидят, – уже без улыбки и добродушия признал генерал-майор и сразу стал другим человеком. – Мысль о текущем обслуживании обуви передам специалистам, подумают, что можно сделать. А вы, товарищ Лавренко, будьте любезны, остаться живым и здоровым. Это и намек, и прямое указание. Вопросы?

– Никак нет! Разрешите идти?

– Ступайте, Тимофей Артемович, ступайте. При случае, товарищу Торчку передавайте от меня поклон и наилучшие пожелания.

– Так точно, передам! А…

– От генерал-майора Попутного. Записывать не нужно, ты уж, братец, так запомни. Оно пригодится.

Тимофей четко кинул руку к пилотке и вышел. Гимнастерка на спине малость промокла от пота. Да, под конец короткой беседы дал генерал понять, о чем речь. В смысле, умный догадается, а дурак мимо ушей пропустит. Тут уж подумаешь – а не лучше ли дураком остаться? Но не те сейчас времена, чтобы в дураках отсиживаться.

Впрочем, через день впечатления от встречи с генералом крепко подзабылись. Занятия никто не отменял, крутились день-ночь: от основ шифровального дела до знакомства с минометами и практическими стрельбами. Кстати, курсант Лавренко свои шесть мин из 50-миллиметрового положил недурно – наверное, первая плацдарменная специальность, пусть на практике и не закрепившаяся, сказывалась.

А потом, прямо с занятия по саперному делу, вызвали к командиру взвода. На столе лежали проездные документы и пара сержантских погон.

– Сегодня выезжаешь, – сообщил старший лейтенант. – Ознакомься.

Тимофей глянул в командировочное предписание «гв. сержант Лавренко Т.А… следует для рем. работ… станция Враца…».

– До аэродрома добросим, там встретят, – пояснил начальник школы и вручил погоны. – Поздравляю с новым званием, товарищ сержант! Толковый ты парень, было бы время, мы тебя по-настоящему подготовили. Пять минут на сборы. Нет, стоп, тебе еще сумка полагается и методическая литература. Генерал приказал.

Полевая сумка оказалась не новой, но приличной. Внутри лежали уставы и самоучитель иностранного языка. Почему-то английского. Это было не совсем понятно, но догадываться было некогда – успеть бы попрощаться с ребятами.

* * *

Всё сержант Лавренко успел, и на аэродром прибыл вовремя. Двухмоторный самолет уже загружался.

– Если укачает, ведро хватай, пол не пачкай, – летун с сомнением смотрел на одинокого сержанта с трофейной кобурой на поясе. – И, если что, не паникуй.