Мамонизация отряда (СИ)

Этого следовало ожидать. Вера в собственную неуязвимость снова притупила его бдительность. Удар по шлему не причинил вреда ни мне, не любимому. Керамический кувшинчик раскололся на мелкие черепки, когда ударился об меня. Я выдерживала когти монстров и удары мечей, что мне какой-то сосудик? Запоздало я успела подумать, что кувшинчики бывают не пустые и там может содержаться всё, что угодно. Будь у меня сердце, оно бы заколотилось сейчас от волнения набатом. Но, к счастью, там оказалась всего-навсего какая-то липкая субстанция. Ничего страшного, просто запачкалась немно… ой. Странная смесь смогла каким-то образом немного впитаться в меня и я ощутила необычное волнение и тепло. Да что со мной такое? Через весь мой металл пробежала мелкая дрожь. Какое странное, но приятное чувство. Ой, а это что такое? В паховой раковине ощутилось явное давление плоти. У Говарда иногда бывает такое, по утрам, но сейчас вроде не утро, да ещё разгар боя. Что же это такое происходит? А уж какие от этого чувства я испытывала и не передать. Будто меня только выковали и опустили в ледяную воду, только в данном случае это походило на моментальный нагрев. Я себя так не ощущала, даже когда милый вляпался в горящую смолу. Да что же это такое? Мне захотелось разорвать на мелкие нитки его панталоны и плотно обхватить паховой раковиной его плоть. Между нами такая тонкая преграда, но она прочнее крепостных стен! Меня заливал поток чувств, с которыми я не могла справиться, которых я не понимала. Огонь, кровь, сталь, боль – всё смешалось внутри, но это была не та ярость битвы, которая охватывала меня на полях сражений. Это было чем-то иным. Мне хотелось, чтобы любимый скинул с себя всю одежду и погрузился в меня полностью обнажённым. Я бы смогла его защитить от всего. Я была бы очень удобной и не стала бы натирать его кожу или придавливать волоски гибкими сочленениями. Говард, разденься! Прими меня как… не знаю как, но не так как обычно. Мне казалось, я сойду с ума. Я даже не заметила, как он вытирал меня пучком травы. А в лагере он взял и снял меня с себя. Если бы я могла кричать, я бы закричала! Однако он меня начал снова гладить промасленной тряпочкой, он делал это очень тщательно и тёр меня во всех местах, как и много раз до этого, но теперь эти чувства были очень острыми и яркими. Во имя Арес, натяни меня на своё обнажённое тело! Мне хочется немного другого масла. Я же знаю, что твой пот не только едкий, но ещё и довольно масляный. Не знаю, что тут подействовало, может просто с меня сняли эту странную жидкость, а может всё дело в поглаживаниях тряпочкой, но я успокоилась. И как только рыцарь надел меня, так я сразу постаралась как можно плотнее прижаться к нему. Во мне что-то билось, что-то росло. Я не понимала этих чувств. Казалось, что моя любовь к милому переполнила меня и вышла на новый уровень. Так бывает, когда тебя после долгой ковки начинают ещё сильнее разогревать, чтобы закалить. После этого у тебя появляется новый уровень прочности. Это как кожаный чехол, который поверх меня надевают, чтобы я голенькой не появлялась на поле боя, но при этом твой статус разительно меняется. Понять эти чувства я пока ещё не могла, поэтому решила считать это новым видом колдовства, направленным на то, чтобы смутить меня и не дать выполнять свой долг.

Мы продолжили поход. Пока Говард сопровождал монахиню, проверяя направление какого-то потока, меня посетила очень странная мысль. А ведь мечница в чём-то была права, сказав, что он не может жить со мной. Он и я совершенно разные. Конечно, женщины не так хороши как я. Я могу заключить милого в свои объятия полностью, меня практически нельзя повредить, если это не когти дракониц и их пламя. Но мужчины и женщины похожи друг на друга, а я не похожа на милого. Мне доводилось видеть детей и наблюдать, как они растут, превращаясь во взрослых. Причём растут очень быстро. Мы с Говардом всего пять лет вместе. Но я видела как наш сосед ещё недавно неуверенно переставлял ноги, а теперь он вырос и начал резво бегать. А я за пять лет практически не изменилась. Но самое страшное было в том, что Говард тоже начнёт изменяться. Я не знаю когда, но это начнётся. Люди называют это старостью. Я не хочу, чтобы Говард менялся. Я хочу, чтобы мой любимый оставался таким же, какой он сейчас. А ещё я начала ревновать его не к другим доспехам, а к женщинам. Они явно нравились любимому и он им нравился. Но он мой и только мой! Я сама могу дать ему всё, что нужно! Я постараюсь. Главное это задержать моего милого в этом месте. Тогда я смогу набрать очень много этой странной энергии и стать гораздо сильнее.