Мамонты

«…Я его не видела вообще. Только когда он мне свой сценарий сунул — на том кончилось наше с ним сотрудничество. И когда я показывала первый раз материал группе, разрешила прийти даже некоторым из родных. Смотрели сырой материал. Даже встреча с женой шла без музыки. И сцены этой, кстати, вообще не было в сценарии. И Юлиан, которого не звали, случайно попал на просмотр.

Через день в „Неделе“ появился его рассказ на разворот… Называется „Встреча с женой“. И жутким языком он описывает то, что видел на экране. Читаешь и начинаешь себя презирать: это у меня так было! И еще: она сказала то, а он сказал это. В моей же сцене они не разговаривают. Но ему-то надо было как-то доказать… Пусть лучше скажут: „А это Татьяна взяла и выбросила весь текст…“»

Я не читал в «Неделе» упомянутого рассказа Юлиана Семенова «Встреча с женой». Верю Лиозновой, что он был плох. Как плохо в литературе, в искусстве всё вторичное. Юлиан обладал этим сомнительным даром: писать временами из рук вон плохо. Тем паче, когда пытался возместить в говорильне, в размазне натужных диалогов трагическую глубину молчания.

Но так ли всё просто на самом деле?

Почему этой встречи Штирлица с женой изначально не было в романе «Семнадцать мгновений весны»?

Почему, ошеломленный успехом этого эпизода у зрителей — действительно, лучшего в сериале — он и в дальнейшем не пытался включить его в текст романа, хотя бы тот, худенький, что в спешке нацарапал для «Недели»?

Нет, он вовсе не случайно был так угрюм в своем упорстве.

Дело в том, что никакой реальной встречи Штирлица с женой в берлинском ресторане быть не могло.

А что могло быть?

Я совершенно уверен, что Татьяна Лиознова вовсе не выдумала, не высосала из пальца (пусть она извинит мне изысканность метафор) забойный эпизод своего фильма.

Догадываюсь даже, как он возник.

В одной из последних глав романа «Семнадцать мгновений весны» у Юлиана Семенова есть эпизод, датированный с намеренной точностью: 17 марта 1945 года, 22 часа, 57 минут.

Штирлиц встречается со связником из Центра в ночном баре, причем — и это важно! — действие происходит не в Германии, а в Швейцарии, на нейтральной будто бы земле.

«Штирлиц спросил связника:

— Как у вас со временем? Если есть десять минут, тогда я напишу маленькую записочку.

— Десять минут у меня есть — я успею на парижский поезд. Только…

— Я напишу по-французски, — улыбнулся Штирлиц, — левой рукой и без адреса. Адрес знают в Центре, там передадут.

— С вами страшно говорить, — заметил связник, — вы ясновидящий…

Связник заказал себе большой стакан апельсинового сока и закурил…»

Итак, связника из ленты Татьяны Лиозновой мы нашли, в том самом месте, где он появляется в ее фильме: у стойки бара, хотя и пьет он здесь вместо коньяка апельсиновый сок. Ждет, покуда Штирлиц напишет свою записку…

Теперь попробуем отыскать Сашеньку Гаврилину, жену Штирлица.

Тот размышляет мучительно.