Маморитаи (СИ)

…Вчера Киба украл моего котёнка. Прислал глупую записку с временем и местом встречи. Стоило прийти, как Шино запустил в меня огромного паука, а Киба под писк Хинаты привязал к дереву. Я ощущала мохнатые лапы этой твари у себя на лице, как паутина липко расползается по лбу и лезла в рот… Они притащили котенка с крестообразной деревянной конструкцией. Ему выкололи глазные яблоки кунаем, отрезали уши с хвостом, распяли на вколотым в землю крестом и разворотили живот, насекомые Шино впитались котенку под кожу и только тогда писк моего любимого друга затих. Всё время пытки Хината, примерная девочка-скромница, наследница клана и просто красавица, доброта и сердце класса пряталась за ладонями и ничего не делала! Лицемерка!»

На последнем, испачканным темными круглыми пятнами листе запись датируется годом выпуска из академии:

«…Я в крах рассорилась с Саске. Нет, это…

Как же сложно.

…Он ненавидит меня. Сегодня признался в этом без утайки, а я, дура, сорвалась. Наговорила ему все скопившаяся за жизнь дерьмо… Черт, Итачи меня бы по лбу стукнул за эти выражения…

Плевать.

…Не знаю как, но слово, второе, обзывательства — вновь этот «демон», «ублюдок», никакой фантазии — обвинения, и мы летим с лестницы кубарем.

Всё как в тумане. Поднимаюсь, вновь падаю на колени, резкая боль в ушах… Перед глазами проясняется. Чувствую как по шее течет что-то мокрое, а в руках у разъяренного Саске серьги, подаренные мне Итачи. Он сорвал их вместе с мочками…

Ненавижу. Это — последняя капля.

Я соглашусь на предложение белого алоэ.»

Итачи несколько долгих минут сидел без движения под окружавший его шелест осенних листьев и завываний ветра. В грудной клетке кольнуло, изо рта вышел тяжелый воздух, а горло сдавило першением. Он закашлялся в кулак, медленно поднялся и убрал дневник в нагрудной карман жилетки. По дороге к нему спешил раздраженный Шикамару. Итачи бесстрастно стёр капли крови с губ и плавно ступил на встречу Нара.

— Ты в порядке? — первое, что его спросили.

Проницательность Шикамару отразилась тяжелым кивком и молчанием.

— Чтоб тебя… — взлохматил волосы на затылке, развернулся на пятках — Ты заставил нас ждать.

— Были причины.

— Ха? — Шикамару невнятно буркнул под нос — Не важно. Поспешим.

Итачи безответно ускорился вслед за Нара, прыгая на верхние пути. До место назначения мысли Учиха занимала личность алоэ, ему известная, и тот ад, через который прошла младшая сестра за двенадцать лет жизни в Конохе.

— Меня распределили в координационный центр, — монотонно заявил Шикамару, когда они шли по безымянным коридорам катакомб, куда согнали все гражданские лица — Что у тебя?

Они замерли возле массивных дверей с крупными, формой водоворотов замками. Нара сложил печати, подушечки пальцев засияли синим и он приложил их к выступающей панели с блеснувшими иероглифами. Итачи мимолетно осмотрел заселенный шиноби зал, где на своеобразной сцене стояла, скрестив руки на груди, Цунаде.

— Южный Фронт. Граница со Страной Воды, — сухо точно шептал Учиха — Как и все здесь, в отличие от тебя.

— Не повезло, — хмыкнул Шикамару, пряча ладони в карманы — Саске туда же.

Итачи слегка нахмурил брови, ища взглядом младшего брата в толпе, насчитывавшей не меньше тысячи солдат. Его прервала громко кашлянувшая Хокаге, чей голос оглушил силой и волевой твердостью к началу речи. По армии шиноби волной прокатился ропот, отразившейся от каменных, невзрачных стен.