Маморитаи (СИ)

Нара с унылым вздохом кинул окурок, стёр его подошвой и почесал шею, прикрыл веки, меж бровей залегла глубокая складка, а морщины, казалось, стали отчетливей даже в темноте.

На подкорке мозга вилась мысль, которую он никак не мог поймать за хвост. Что-то подсказывало стратегу Конохи: ничего хорошего в этой войне Альянс не ждёт. Чем дальше, тем гуще и беспросветнее лес. За какой-то жалкий день Изуна проредила войска Альянса, как не мог никто в прошлых войнах за подобный промежуток. Шикаку боится предполагать что станет позже, какие цели — истинные мотивы — она преследует, главное: почему дала себя обнаружить. Его настигает смутное ощущение, словно их ведут за руку по предварительно очищенной тропе, без фонаря и какого-либо средства самообороны. Нечто в действиях Изуны не вяжется с происходящем.

Напала на Каге во время проведения собрания. Объявила войну во имя «мести». За день устроила настоящую катастрофу. Под конец, как вишенка на торте, воскресила Мадару и лично явилась на поле боя.

Изуна движет армию бессистемно. Белые демоны не продвигаются в направлении Скрытых Селений. Настолько Шикаку известно ни восставших, ни демонов в диапазоне крупных городов и столиц не засекали. Если бы цель Изуны состояла в мировом геноциде, то действия не были бы столь размытыми. Словно она не имеет плана вовсе. Хочет отомстить только шиноби? Даже с демонами и воскрешёнными это непросто сделать. Рациональнее захватить опорные пункты и стратегически важные места, чем хаотично истреблять Альянс.

Нет. Постойте.

Изуна дала себя засечь и не тронула разведчиков. Почему? Возможно, она…

— Отец? — удивленный голос Шикамару врывается в поток размышлений Шикаку.

Он кривится. Запрятанная мысль, идея, он почти её поймал. Какая досада.

Глава клана Нара лениво обернулся к поежившемуся, оглядывающемуся сыну.

— Тебя ищет Иноичи-сан.

Шикаку ловит себя на странном чувстве в груди. Будто сердце сжали в тисках, а по всему телу пробежал рой холодных, неприятных мурашек.

— Скажи, Шикамару, где твоя команда? — вдруг поинтересовался он, цепко глядя на вскинувшего брови Шикамару.

— Ино вместе с Сакурой в южном госпитале, а Чоджи с Чоузой-сан на восточном фронте. А что? Что-то случилось?

Шикаку прошел мимо сына, похлопав его по плечу. Восточный фронт захвачен. Потери огромны, но конкретные цифры пока неизвестны. Лучше лишний раз не волновать Шикамару не подтвержденными новостями о предположительной смерти Чоджи. Шикаку сам одной силой воли держит спокойное выражение.

Кто знает, выжили ли наследник и глава клана Акимичи или их удача повернулась спиной и они попали в уничтоженные воскрешенными Каге бригады.

Шикамару и без того недавно потерял Асуму. Сможет ли сохранить хладнокровие, узнав о смерти лучшего друга Шикаку не берется гадать.

***

Цунаде мрачно оглядела скромно обустроенную палатку, тускло освещаемую висящей лампой, после прерывания сессии и наткнулась взглядом на стопку чистых листов, ожидающих своего часа. По пути к раскладному столу она сбила стойку с оружием, отчего грохот почти закладывал уши. Сенджу упрямо обошла стенд, чувствуя, как по спине бьются хвосты. Она без промедления, следуя возникшему в голове опасению, черканула письмо на половину листа, схватила чакропроводящий штамп и твёрдо хлопнула в углу письма. Удовлетворенно улыбнувшись переливающейся голубыми, нитями печати в форме отличительного знака Конохи Цунаде сложила его в конверт, скрепила сургучной печатью и повернулась к узкому окошку. Возле него стояла подставка с серебряной клеткой, звучащие призывно хлопки крыльев намекали на готовность сокола устремиться в Коноху. Скрипнула маленькая дверца, в предплечье Сенджу вцепились острыми когтями, они не оставляли ран лишь благодаря наручу Личное защитное (предохранительное, охранительное) вооружение (средство индивидуальной защиты), часть доспехов, защищающая руки от кисти до локтя..

Цунаде всматривалась в небо, куда выпорхнул сокол, предаваясь не самым приятным раздумьям. Скривившись, она не глядя взяла со стола наушник, закрепила на ухе и легко щелкнула кнопкой. После помех Сенджу приказала Шизуне позвать Саске.

Хокаге ближе встала к окну, отмечая причудливого белого орла. Стоило взгляду Сенджу соскользнуть вниз, птица пролетает весь лагерь, пропускает мимо себя почтового сокола и с кличем уноситься прочь, в противоположную от того сторону.

Улица постепенно растеряла предзакатные краски. В лицо ударил ночной прохладный воздух, раздражая обоняние знакомыми нотками сырости от водных техник, доходящих с затихшего поля боя, затыкающий лёгкие запах пепла, какой-то трясины, смрад крови и гниющих трупов вуалью окутывал Цунаде, словно она не в шатре, а посреди сражения, где сотнями искалеченных кукол падают друг на друга боевые товарищи, где стопы прилипают к неестественно проседающей почве, кожу царапает лезвиями сухой ветер, доносящий стоны погибающих сослуживцев, легкие горят, съедаемые недостатком чистого кислорода, глубокие и лёгкие раны ноют, а адреналин ударяет в голову не хуже противника.

— Хокаге-сама?