Мамусик против Ордена Королевской кобры

— Кстати, в «Туфельке Екатерины» наши программисты тоже на славу поработали, — похвастался Главный Магистр, закончив свои манипуляции с приправами. — Ребята за мгновение, дистанционно, уничтожили все съемки камер видеонаблюдения! Никто так и не узнал, что Черный Пес забрал «Книгу Пряностей», а не маленький дурачок Суматошкин.

Я почти не слушала трескучее бормотание лесовичка в фартуке. Меня терзали страшные вопросы. Все это время Пантера мне врала? Зачем? Чтобы устранить меня, как свидетеля? Как единственного человека, способного вытащить Степочку из тюрьмы? Может, она и не расставались вовсе с Черным Псом? И я — всего лишь пешка в ее просчитанном плане? Или она передумала в тот момент, когда увидела своего бывшего? Может, в ней внезапно проснулись к нему былые чувства? И неужели этот дрянной байкер больше достоин любви, чем мой чудесный зайчонок?

— А где сейчас ваша «Книга Пряностей»? — Я постаралась отвлечься от вихря мыслей, грозящих свести меня с ума. Пока Пантера ничего никому не сказала, я должна вытрясти из старикана максимум информации. А там, глядишь, выберусь из проклятой кухни и бегом в обеденный зал, крикну президентам: «Не ешьте, это отрава!». Ну хоть кто-то из них мне поверит! Или по крайней мере, привлеку к себе внимание — может, сдадут меня тому же полковнику Орлову, хоть таким образом добьюсь с ним встречи.

— Под надежной охраной Черного Пса, — отозвался Главный Магистр, указывая острой бородкой в сторону своего помощника. — Я изредка в нее заглядываю, сверяюсь с рецептом. Вроде и учил всю ночь, как студент перед экзаменом — но слишком уж ответственный этот экзамен, лучше подстраховаться шпаргалкой. Память-то уже не та… Но мы с вами, дорогая муза, заболтались; гости уже съезжаются, — сказал он, по-куриному вытягивая тощую шейку и выглядывая в окно, на подъездную аллею, на которой образовалась настоящая пробка из лимузинов — немецких, японских, французских и бог знает каких еще.

Сто пятьдесят лет назад здесь, наверное, выстраивались очереди из великосветских карет. Не менее претенциозных, чем лимузины нынешней аристократии. Так же блестели под дождем мокрые лакированные бока, мягкие колеса на заграничных рессорах щекотали гравий; надменные кучера-водители, выпустив дорого одетых пассажиров, закрывали двери с неслышным щелчком…

Какой контраст с нашей гремящей, как телега с жестяными кастрюлями, «Нивой»!

— Рахе, Кобры! — провозгласил Главный Магистр, повернувшись к своим подчиненным. — Наступило время последней трапезы президентов. Готовимся подавать на стол!

Глава 25

Хотите докажу, что я хитрее всех?

В голодные девяностые, пока мои недалекие соотечественники толкались в километровых очередях за продуктами, теряя там пуговицы от пальто и оптимизм, я давала званые обеды на шесть персон со множеством мясных блюд.

Как мне это удавалось? Я брала у одной знакомой индеек, которых та держала прямо у себя на балконе, в особом утепленном загончике. Мой Петенька помогал мужу этой тетки строить этот птичник, и уж потом ей было не отвертеться — продавала мне тушки как миленькая, да еще и по льготной цене.

А дальше уже было просто. Индейка, если ее определенным образом приготовить, по вкусу и даже по виду ничем не отличается от свинины. Гостям подавались свиные отбивные, оливье со свининой, холодец из свинины — и никто не догадывался, что совсем недавно эта свинина хлопала крыльями и пугала прохожих истошными криками «балды-балды» с балкона. Свое вранье я оправдывала тем, что индейка гораздо полезнее любого другого мяса, так что пусть гости радуются, что их нежданно-негаданно оздоровили.

Но я бы никогда не подумала, что корень ядовитого веха, известного также как цикута, может напоминать брюкву — весьма популярный овощ, входивший в рецепты многих императорских блюд.

Пробовать отраву я, конечно, не стала, пришлось поверить на слово Главному Магистру — он увлеченно фаршировал птичек, которые оказались бекасами, сырыми устрицами вперемешку с очищенным и мелко порезанным вехом. Корневище и вправду казалось похоже на заслуженную невинную брюкву: кусочки в глиняной миске были крепенькими, желтенькими и наводили на мысли о здоровом образе жизни и долголетии. Какая ирония!

— Неужели эта ваша цикута настолько опасна? — поинтересовалась я, заглядывая в глиняную миску. — Выглядит безобидно.

— Посмотрите, я даже надел две пары перчаток! — Старичок был уязвлен. — Это одно из самых опасных растений на земле. Вызывает судороги и паралич. Именно соком цикуты, моя дорогая муза, отравился Сократ! Двести граммов вот этого «безобидного» корня за несколько минут убьют корову. Но чтобы действовать наверняка — мы еще присыпем бекасов ясенцем… — И он потянулся к одной из отмеренных специй на блюде.

— А это что еще такое?

— Ясенец многие выращивают в своем саду — людям нравится его свежий лимонный запах. И не ведают, глупые, что сок красивого многолетника вызывает сильнейшие ожоги, в том числе и пищевода… — Главный Магистр, гнусно хихикая, втер ядовитый порошок в бело-розовую кожу бекасов.