Мамы-мафия: крёстная мать

– Четыре недели? – воскликнула я. Исключено, я этого не переживу.

– У друзей моих родителей там прекрасная яхта. Мы можем совершить путешествие на Майорку, – сказала Пэрис. – Иногда там попадаются дельфины. А однажды мы видели летучих рыб.

Дельфины меня добили. Я ведь не могла из чистого эгоизма лишить моих детей таких чудесных и полезных впечатлений, верно?

– Ну хорошо, ладно, – сказала я. – Хотя бабушка Бауэр будет очень разочарована, что вы в этом году не приедете на Пеллворм.

– Ты можешь сама туда поехать, – сказала Нелли.

Нет, я такого себе не устрою. Я и так буду достаточно наказана.

– Почему бы тебе не поехать с нами на пару дней на Менорку? – спросила Пэрис. – Дом огромный, десять спален, и дети в случае нужды могут спать в палатках в саду. Ты можешь этого, как его – Антона? – прихватить с собой. Это было бы здорово.

– Да, мама, – сказал Юлиус.

– Я же тебе говорила, что у Антона и мамы чисто платонические отношения, – сказала Нелли Пэрис. – Кроме того, у него самого есть дети.

– Но он может взять их с собой, – ответила Пэрис. – Мои родители любят, когда в хижине полно народу. А дети очень любят моих родителей.

Я иногда спрашивала себя, действительно ли Пэрис так наивна, как кажется.

– Я не думаю, что Лоренц этому обрадуется, – сказала я. Не говоря уже о том, что подумают Антон и Эмили об этом предложении.

Пэрис положила мне руку на плечо.

– Мы большая семья, – сказала она. – Лоренцу придётся к этому привыкнуть. – Затем она удобно откинулась назад и глотнула пунша. – И вежду вами действительно только платонические отношения, дорогая? В чём состоит проблема?

– Она зовётся Эмили, – ответила Нелли. – Кроме того, у мамы не такое сильное либидо, как у тебя, у папы и у Труди, знаешь ли.

У этого ребёнка действительно везде уши.

Мне было трудно представить себе, что дети уедут на четыре недели с Лоренцем и Пэрис на юг, но это была судьба всех разведённых матерей.

– Я бы всё отдала за то, чтобы провести пару недель одной, – сказала Анна, когда я начала ей жаловаться на судьбу. – По мне, так Хансъюрген со своей практиканткой могут ехать куда угодно, если они возьмут с собой детей. Что ты таращишься всё время на эти шахматы?

– Я думаю, – ответила я. В одном интернет-форуме (я целую ночь просидела в интернете на Неллином компьютере) я нашла парочку шахматных фриков, которым я описала мою с Йоханнесом партию. Два очень милых типа по имени каспаров34 и E4Д4 интенсивно занялись моим положением. К моему большому удивлению, они сочли, что партию вполне можно выиграть, и показали мне, как. Это было нелегко, мне надо было понять несколько вещей, но на самом деле моя V-комбинация не была такой уж глупой. Я стала надеяться ещё раз увидеться с Йоханнесом. В конце концов, он был братом Антона. И если я серьёзно отношусь к Антону, вряд ли я могу уклоняться от встреч с его братом. Даже если я проиграю, то благодаря каспарову34 и E4Д4 достойно. Каспаров34 даже предложил встречу в реале. Только когда я написала, что мне 75 лет и что у меня стоит катетер, он отозвал своё предложение.

– Угадай, кого я вчера встретила, – сказала Анна. Когда я не ответила, она продолжала: – Именно, милого Джо, папу Джоанны. Я провела всего три четверти часа в булочной, когда он пришёл и купил вчерашний хлеб. Бедный, он действительно на всём экономит.

– Ты провела три четверти часа в булочной, только чтобы снова увидеть этого типа? – спросила я. – Там даже нельзя попить кофе. Продавщица, наверное, очень удивлялась.

– О, у Чибо была парочка интересных предложений, и у них был огромный ассортимент булочек. Там можно долго выбирать, – ответила Анна. – Во всяком случае, Джо меня сразу узнал. И когда я ему рассказала про Джоанну и бассейн, он меня даже пригласил на кофе.

– Я думала, что он должен экономить, – сказала я.

– Он пригласил меня к себе домой, – ответила Анна. – Он же живёт прямо напротив. Жалкая маленькая квартирка, говорю тебе. Но Джо действительно милый. И его очень жаль. Эта Бьянка использует его, как рождественского гуся, и при этом ему приходится смотреть, как она обращается с бедным ребёнком. Я сказала, что мы поможем ему получить опеку.

– Кто это «мы»? – спросила я.

– Ну, мы, мамы-мафия, – ответила Анна. – Иначе для чего наше общество? Этот человек действительно нуждается в помощи. Я ему сказала, что мы решали и более сложные случаи.

– Какие случаи? – Она что, с ума сошла? Мы же не детективное бюро. Мы были своего рода кружком за чашечкой кофе, разве что мы в основном пили более крепкие напитки, чем кофе. Но, очевидно, Анна рассказала Джо что-то другое.

– Когда дети в беде, мамы-мафия берутся за дело. Эффективно, креативно и совершенно тайно, – сказала она. – И, разумеется, на общественных началах. Джо ведь совершенно разорён.

Я стукнула себя по лбу.

– Анна! Как это всё понимать? Мы не в состоянии помочь этому бедному человеку, это может лишь адвокат. Которому он не может заплатить.