Мамы-мафия: противоположности разъезжаются

От испуга я согласилась заняться раздачей пирогов и остаток вечера смотрела прямо перед собой. Ни мама кусачего Денниса, ни фрау Хиттлер больше не удостоили меня ни единым взглядом.

*

В дверях детского сада я потрясла отсиженными ногами и принялась искать в сумке ключ от велосипедного замка.

– Пережили, – сказала Анна.

– Да, – ответила я. – За рекордное время. Благодаря Хиттлер. – Фрау Хиттлер беседовала на парковке с Фрауке Вернер-Крёлльманн. Они обе приехали в одинаковых серебристых семейных вэнах, которые отличались только наклейкой с надписью «Материнское молоко – наука не знает ничего лучше» на автомобиле Фрауке.

Анна отгадала, о чём я думаю.

– Спорим, что они очень быстро примут Хиттлер в своё сомнительное общество, – сказала она. Она имела ввиду Общество матерей, сеть, которую возглавляла Фрауке.

Наше членство они, кстати, отклонили. Поэтому мы основали свой собственный клуб, строго секретную мафию матерей. У нас не было никакого устава, только девиз «Один за всех, и все за одного». Не обязательно было иметь детей, чтобы стать членом мама-мафии. Труди детей не хотела, а Мими не могла родить ребёнка. У Анны было двое детей – Яспер, лучший друг Юлиуса, и четырнадцатилетний Макс, который учился в параллельном классе с моей дочерью Нелли. Как и я, Анна рассталась с мужем. Она жила вместе с Джо, у которого тоже была дочка. Всё это дело было таким же новым, как и отношения между мной и Антоном, и оно усложнялось тем, что Анна была беременна и в марте должна была родить ребёнка от Джо. Её бывший муж этому не очень радовался.

– Как у тебя дома дела? – спросила я. Я искала такой оборот разговора, чтобы немного пожаловаться.

– Макс скучает по своей Лауре-Кристин и тоже рвётся в интернат, а Яспер очень хочет получить одну из этих ужасных лавовых ламп, – ответила Анна.

– Да, Юлиус тоже хочет лавовую лампу, – сказала я. – А Антон хочет познакомиться с моими родителями.

– Это же хорошо, – ответила Анна.

Такое мог сказать только тот, кто не знал моих родителей. Но у меня не было никакого желания жаловаться Анне на родителей. Потому что её родители уже умерли. Поэтому я стала жаловаться по другому поводу.

– Эмили меня ненавидит, – сказала я.

– Это пройдёт, – ответила Анна. Хорошо ей было говорить. Дочь Джо Джоанна обожала Анну. Она говорила ей «мама» и взбиралась к ней на колени. И она была очень мила с Анниными сыновьями. Ей бы никогда не пришло в голову рассказать Ясперу, что ему уже заказали гроб, потому что его мозг съёживается.

Я вздохнула.

– Антон тоже так говорит.

– Детям просто надо дать немного времени, – сказала Анна. – Такая смешанная семья требует много интуиции.

– Хм, да, наверное.

– И я спорю, что Нелли тоже не облегчает жизнь Антону, – добавила Анна.

– Ах, она, собственно, с ним очень мила. – Так оно и было, что меня довольно-таки изумляло. Нелли не была склонна к приветливости. То, что она очень дружелюбно общалась с Антоном, я списывала на то, что она сама была счастливо влюблена. Наверное, в мыслях она всё время была со своим Кевином. И не только в мыслях: Она, собственно, проводила с ним каждую свободную минуту. Что причиняло большое беспокойство моему бывшему мужу Лоренцу.

– Ты уже была с ней у гинеколога, чтобы он прописал ей противозачаточные таблетки? – спросил он меня недавно по телефону. – У меня нет никакого желания платить ещё и за пятого ребёнка!

– Нелли заверила меня, что ей пока не нужно предохраняться, но обещала сказать, когда это понадобится, – ответила я. – То есть перед тем, как это понадобится.

– Если ты полагаешься на слово четырнадцатилетней девочки, то ты чокнутая, – сказал Лоренц.

Может быть, я и была чокнутой, но ещё более чокнутым я считала принуждать девочку глотать пилюли, хотя у неё не имелось половых отношений. Тем более что у неё не было прыщей.

– Знаешь что? – Анна засмеялась, и я восхищённо уставилась на ямочки на её щеках. – Через пару лет мы обе напишем сборник советов: «Смешанная семья – 1000 легальных фокусов, чтобы всё пережить». Он гарантированно станет бестселлером.

– Да, и тогда мы получим свою собственную страничку советов по воспитанию в журнале «Родители», – сказала я. – «Спросите мама-мафию». То есть если Эмили до этого от меня не отделается.

– Ах, ты же не сдашься перед шестилеткой!

Я не была так уверена и смущенно смотрела в землю. При этом мой взгляд упал на серебристые Аннины босоножки.

– Новые?

– Да-а, – несколько смущённо ответила Анна. – Они подмигнули мне с витрины. Купи нас, купи нас, мы тебя украсим, шептали они, и я просто не смогла устоять. Тем более что сегодня утром на меня не налезли мои любимые джинсы. Превращение в кита началось.

Мне стало немого легче от того, что я не была единственной, с кем заговорили туфли с витрины. Аннины туфли подмигивали и шептали, мои улыбались.

– Некоторые даже кричат, – заметила Анна.