Манагер [СИ]

  — Тссс! — ни с кем не говори на эту тему — продадут на-раз. Нет, не пробовал. А куда? Куда я побегу? У меня в этой стране ни родни, ни друзей, куда мне бежать? Поймают сразу, спрятаться негде — ни денег, ни связей. Сейчас я уважаемый среди рабов человек — завхоз, в лес работать не хожу, по нашим меркам занимаю высокое положение. А если поймают — я лишусь своего места, буду лес валить. Да ещё и после сорока ударов палками — редко кто выдерживает и не умирает.

  — Ладно. Вернёмся к главному вопросу — как мне избежать смерти от рук мстителей? Есть какая-то возможность? Может поговорить с ними — мол, я не виноват, это случайность?

  Аркан изумлённо воззрился на меня:

  — Ты что, правда такой наивный и глупый? Законов не знаешь? А! — ты же не из нашего мира, вспомнил — как глаза от тебя отведу — забываю, ты уже лихо по-нашему говоришь. Итак, о законах: они обязаны отомстить за своего пахана, иначе потеряют уважение у остальных рабов и их перестанут уважать, они потеряют авторитет. Или они погибнут, или убьют тебя. Другого не предвидится.

  — Ты меня просто обрадовал — грустно усмехнулся я — значит, мне надо их всех убить? Или бежать. Только вот как я до них доберусь, когда я не знаю их лиц, не знаю, кто они, сколько их, я привязан верёвкой к девяти компаньонам.

  — В общем так: через неделю всех, по очереди, начнут отводить в соседний, женский лагерь для случки. И там...

  — Для случки?! — поперхнулся и перебил я Аркана — какой такой случки? Как животных, да? Женский лагерь рядом?

  — Не перебивай, слушай! — нахмурился Аркан — для случки, да. А ты думаешь, откуда рабы берутся? Не всех же ловят на улицах и в лесу...есть и наследственные рабы, и таких большинство. А как их разводить? Вот в два месяца раз рабов-мужчин и водят в женский лагерь, тем более что это хороший способ поощрить или наказать — будешь хорошо себя вести, поведут к бабам, плохо — сам себя обслуживай. Так вот — единственный реальный способ бежать — по дороге из лагеря. Именно ИЗ женского лагеря, а не по дороге туда — охранники тоже там оторвутся с бабами, будут расслабленные и довольные, внимание их будет рассеяно, остальные заключённые тоже расслаблены — вот тут и бежать.

  — А верёвка? Нас же на верёвке водят по десять человек! Как я сбегу, если привязан?

  — В женский лагерь водят без верёвки — считается, что охраны много, сбежать невозможно, а верёвка снижает скорость движения, потому — верёвки не будет. И гнаться за тобой будут только человека два-три, самое большее — остальных не бросишь, а то разбегутся. Вот тебе и шанс уйти на свободу, если, конечно, сможешь уйти от трёх солдат и не сгинуть в болотах.

  — А куда мне идти, если я всё-таки уйду от солдат?

  — Смотри — Аркан стал рисовать пальцем ноги на полу — в пятидесяти километрах от нас, вниз по реке, город, называется Скарламон. Он находится в бухте, в месте, где река вливается в Канасаническое море. Это довольно большой город, тысяч сто населения. Тебе надо пробраться в порт и попытаться устроиться матросом на любой из кораблей, лучше на какую-нибудь из небольших шхун — они промышляют чем угодно, часто контрабандой, если договоришься с капитаном, возьмут матросом. Хоть ты и не такой белый, как был тогда, когда тебя привезли сюда, уже загорел на солнце, и волосы отросли, но всё равно, ты отличаешься от местных жителей, как белая птица в стае радужных — низкий, массивный. Искать тебя будут точно, а значит надо уйти отсюда подальше. Ну а там...там как судьба тебе даст, и насколько у тебя хватит ума выжить в этом мире. Знаю, что ты не так безобиден, как выглядишь...и будущее у тебя странное — я видел кровь, видел смерти...но твоей смерти в ближайшее время не видел. Только, ещё тебе скажу — если тебя догонят, и ты им скажешь, кто тебе советовал поступить так, как ты поступил, ты убьёшь меня так же верно, как если бы ударил мечом по горлу, понимаешь?

  — Чего уж не понимать — хмыкнул я — буду умирать молча. Сомневаюсь, что уйду от тренированных солдат, при моей-то комплекции и неуклюжести.

  Аркан с интересом посмотрел на меня:

  — Ты что, и правда считаешь, что такой неуклюжий увалень, как говоришь? Ты поднимаешь такой вес, который не могут поднять двое крепких мужчин, двигаешься иногда так быстро, что даже движения размазываются, глаз не ловит, тебя боятся большинство отморозков, даже из штрафников — тот, кого ты убил, был одним из самых опасных людей этого лагеря, быстрый и сильный убийца. Может ты просто придуриваешься? Да вроде — нет... Странно. Кто вбил тебе в голову мысли о твоей неполноценности? Или у вас такие все богатыри, что на их фоне ты выглядишь увальнем? Тогда ваш народ состоит из по-настоящему великих бойцов.

  — Не будем обо мне — смутился я — лучше расскажи, что меня может ожидать в джунглях, какие опасности, чего остерегаться? Я ничего не знаю ни об этом мире, ни о джунглях.