Манагер [СИ]

  Сев на постели, я медленно оделся и встал, заглянув в окно — проспал я, видимо, недолго — день был в разгаре, высоко в небе стояло светило, бьющее лучами-копьями по домам, по пыльным площадям и кривым улицам, в людей, бегущих по своим делам, как та собачка, которая всегда знает, куда идёт.

  Сзади раздались шаги и в комнату вошла Рила:

  — Ты уже встал? Я тоже немного поспала, переволновалась за тебя, да и устала немного — она подмигнула, намекая на наши с ней физические упражнения — через три дня мы с папой уходим в рейс, ты поедешь с нами?

  — Не знаю — честно ответил я — как сложится. Ты же знаешь, зачем я здесь. Мне надо навестить Амунга. Ты можешь дать мне о нём информацию?

  — Об этом жирном мунга?

  — А есть ещё какой-то жирный мунга , управляющий невольничьим рынком?

  Рила подумала минуты и три, и начала:

  — Появился в городе лет десять назад, и старого распорядителя рынка вдруг взяла чёрная болезнь — покрылся нарывами и умер. На его место и назначили Амунга, который, по слухам, является ставленником кого-то из столицы, вроде как даже — Его Великолепия Слуги Ока Машрума Сантанадапия, Первого Советника Каралтана, проще — советника Каралтана, одного из самых богатых людей империи. Поставляет ему на деревообрабатывающие фермы рабов. Очень жадный до денег и сластолюбивый — содержит гарем молоденьких девочек, они у него долго не заживаются. Любит мучить женщин. Богат — за десять лет сколотил приличное состояние, на перепродаже рабов — когда купцы привозят рабов, то он имеет право на первый выбор — до есть, он может первый выбрать тех рабов, которых привезли, прежде чем их выставят на общие торги. Как ты понимаешь — это даёт возможность купить рабов подешевле, и часто их продаёт тут же на рынке. Никто пикнуть не смеет — в его подчинении несколько десятков отъявленных головорезов, плюс — на него работает городская стража — а ты, вероятно, знаешь, что это такое и как они работают. То есть — взять его приступом можно только армейскими регулярными частями. Да, можно бросить ему вызов на поединок — только каждый знает, что после того, как победит в поединке, живым он не останется. И если не победит — тоже. Что ещё тебе рассказать об Амунге? Любовницей его, слава богам, я не была и не собираюсь ей быть. Рабов у него не покупала, те рабы, что у нас служат, куплены ещё отцом, до смерти наших матерей, и фактически находятся на положении членов семьи — мы неодобрительно относимся к тому обращению с рабами, которое допускают типы вроде Амунга. Если ты пойдёшь к нему, он тебя, скорее всего, просто убьёт.

  — Слушай, скажи такую вещь, как ты думаешь — если к нему попала очень дорогая рабыня, редкость — акома, стоящая очень много денег — он её продаст или оставит себе для своих извращённых развлечений?

  — Продаст — ни секунды не сомневаясь ответила Рила — деньги он любит больше, чем баб, и портить такой товар не будет. Ходят слухи, что он давно не состоятелен как мужчина, и вымещает свою злобу на молодых рабынях, которых скупает по дешёвке — заметь — по дешёвке. И ещё — о его жадности ходят легенды — по рассказам прислуги, он может один суп есть неделю, пока тот совсем не прокиснет — ему жалко выбросить, деньги же потрачены! Покупает испорченное мясо и варит из него суп для слуг и рабов, носит одну и ту же тунику по полгода, пока она не начинает расползаться по швам — и это при том, что ему принадлежит один из самых больших дворцов в городе, что в банке у него миллионы монет! Его все ненавидят, и надеются, что он всё-таки когда-нибудь да сдохнет — жир задавит. Но он не дохнет, и всё тут! Было несколько попыток его убить, но у него самая лучшая охрана, которую можно купить за деньги, на неё он денег не жалеет . Охрана не пропустила убийц к нему и близко, лучники расстреливают всё подозрительное ещё издалека, а он мишенью для лучников не становится — когда выходит на открытое место — а это бывает редко, его прикрывают высокими щитами.

  — Дааа...— протянул я удручённо — и что, нет никакой возможности к нему подобраться? Значит — только через деньги, да? Ну что же, надо подумать. Пообедать есть чего-нибудь?

  — Есть, конечно. Прекрасное жаркое на вертеле — сегодня принесли трёх лесных птиц, кухарка зажарила их со специями, хочешь?

  — Конечно хочу — ответил я и поскрёб свою культю. Она ужасно чесалась, похоже шёл процесс восстановления конечности. Папаша Рагун как там? В порядке?

  Рила помрачнела:

  — Нет. Не совсем — сидит в библиотеке, бормочет, с кем-то якобы разговаривает, песни поёт — в общем — всё, как обычно. Он регулярно, раз в месяц это проделывает — уходит в запой и тогда с ним общаться бесполезно.

  — А как же ты с ним поедешь?

  — А что, первый раз, что ли? Погрузим его в повозку, а по дороге отлежится и будет опять, как новенький.

  — Да как ты его из библиотеки-до достанешь?

  — Поймаем — усмехнулась Рила — повяжем и на боковую. В сортир же ему всё равно надо выходить, или попить.

  Мы спустились вниз — предварительно Рила перевязала мне руку и сделала такую повязку, что казалось, будто у меня есть кисть руки, просто она поранена.