Манас. У дружбы одно лицо. Книга пятая

– Живьем я здесь смертельный враг для всех, мать, кроме тебя – сказал ей Алмамбет. – А у тебя здесь семья. Возвращайся домой.

– Ты, у меня – семья, – воскликнула она. – Кроме тебя, мне никто не нужен.

Голос матери вышел таким уверенным звучанием, что Алмамбет вынужден был решиться взять ее с собой, хоть на край света…

Как только мать нагрузила Кылжейрен съестных припасов в четырех бурдюках, со всех сторон возник шум от топота копыт коней всадников, лязги сабель и свисты стрел от их полета в воздухе. Войско Алмамбета окружило его и защитилось от стрел щитами. Алмамбет приказал прорываться по западному направлению, где маячил копьем Нескара. С востока с войском наступал Конурбай. С правой стороны Жолой, с левой Ылама, с своими жайсанами притесняли войско Алмамбета, сжимая в кольцо со всех сторон. Войско Алмамбета, создавая и выстраивая клинообразный строй, вонзилось в строй войска Нескары. Нескара не смог выдержать отчаянный натиск воинов Алмамбета и сам постарался избежать, встречу с Алмамбетом. Под прикрытием боковых рядов воинов, Алмамбет повернул Кылжейрена назад навстречу Конурбаю, который преследовал его войско. Конурбай тоже повернул назад своего Алгару в надежде, что Алмамбет пуститься за ним в погоню. Алмамбет давно уже понял приемы калчы Эсенкана, кто будто убегает от противника, но всегда имеет на пути людей в засаде, которые могут нанести коварные удары сбоку преследователей Конура. Но Алмамбет поддался искушению, наперекор хитрым замыслам врага, он начал преследовать Конурбая. Ему казалось, что вот-вот он настигнет врага и нанесет желанный удар по спине, удар копьем по сердцу существа, из-за которого пришлось ему бросать родные земли. Из-за его действий , он стал чужим среди своих…

Вдруг с правой стороны Конура наехал на гнедом скакуне воин и нанес удар копьем по плечу, что проскочило по спине убегающего врага. Воин повернулся и взял поводья Кылжейрена в руки. Воином оказалась Экзер – мать Алмамбета.

– Нельзя за ним гнаться! – Крикнула она и остановила Кылжейрен.

В это время из груди Экзер выскочила стрела своим наконечником и остановилась в ее теле. У Алмамбета потемнело в глазах. Вновь плотным кольцом окружило Алмамбета его войско, чтобы не пропустить ни одного вражеского удара. Алмамбет был вынужден двинуться на запад и скрыться в лесу, чтобы его войско не было зря уничтожено. И чтобы Экзер была погребена собственноручно на родной земле. Сунуться в лес войска богатырей Эсенкана не смели, вынуждены были повернуть своих коней в сторону Бейджина. Все же наконечник копья Экзер пробил плечо Конурбая, рана заставила его лечиться в течение нескольких дней под присмотром лекарей…

Чужой среди чужих

Погребение тела матери произошло на холмике среди густого леса, что встретилось на пути к западу. Кровоточило сердце Алмамбета, будто враг трет его сердце наконечником стрелы. Рухнуло детское воображение о том, что мать в кругу своих внуков и внучат махала рукой Алмамбету. Оно у него появлялось всегда, когда Алмамбет вспоминал рассказ матери о том, как и когда он появился на этом свете. Увлекаться воспоминаниями ему было некогда. Он простился со своим войском, пожелал им достойного применения своих умений для собственных семейных радостей и помчался в сторону Алтайских и Мангулских земель…

Через несколько дней Алмамбет проехал через перевал по горам и увидел широкую реку. Эта была знаменитая река Эртиш. За рекой толпились люди. Радости Алмамбета не было конца. У него еды было на исходе, и встреча с людьми спасала его от лишних забот. Он быстро надул бурдюки и привязал по бокам Кылжейрена. «О-о, Махаяна! Помоги переправиться через реку», помолился Алмамбет, стучая по бокам скакуна пятками обеих ног, огромным усилием спустил в воду Кылжейрена. Он знал, что лошади могут переплывать реки, но опасался всяких неожиданностей. Поэтому по бокам Кылжейрена привязал надутые воздухом бурдюки…

• • •

Кокче, его друзья и джигиты наблюдали за всадником, который спустился на лошади в воду и начал плыть в их сторону. Они с восхищением смотрели на всадника. Переправиться через Эртиш, не каждому приходило бы в голову. Кроме того, если даже кому-то захотелось переправиться через реку, но не каждый бы решился на такой отчаянный шаг. На смелый поступок всадника восхищались все. Алмамбет спешился, как только Кылжейрен выскочил на берег. Он развязал спокойно все бурдюки, сложил их в рулон и привязал крепко к седлу с задней стороны. Только потом он подъехал к толпе всадников. Он обратился к самому Кокче, который выделялся от всех остальных своей богатырской осанкой и находился на резвом скакуне, Когала.

– Кома! – приветствовал он по-калмыцки.

– Ой-бай! Кажись, калмык какой-то! – Прокричал кто-то из толпы недовольным голосом.

– Будьте здоровы, богатыри! – Повторил свое приветствие Алмамбет по – «бурутски», угадывая на ходу, какому народу относятся эти люди.

– Будь здоров, богатырь! – Кокче рассмеялся, что тут же стало светлее и теплее в отношениях между незнакомцами.