Манас – великий хан кыргызов

Когда Джайсан пел о сражениях, людям казалось, что земля сотрясается от копыт невидимых всадников. Когда он описывал мучения воинов Манаса, девять дней и девять ночей шедших по опаленной солнцем пустыне, у слушателей пересыхало в горле и их губы, будто наяву, ощущали горечь соленого пота. Певец с легкостью управлял настроением слушавших его людей. Вот все радостно заулыбались, словно это они, а не воины Манаса, добрались до волшебной земли Аспаан, где летали мухи размером с мышь, а мыши были величиной с собаку, где били хрустальные ручьи, а в густой траве медленно передвигались черепахи, подобные гигантским котлам. Вот в глазах слушателей появился испуг, многие в ужасе прикрыли ладонями рты – это Джайсан начал повесть о пленении шестерых стрелков Манаса одноглазым великаном. Слушатели живо представили себе мрачную пещеру – обитель великана и тех несчастных пленников, что ожидали своей ужасной участи – быть съеденными кровожадным циклопом. И вот, наконец, слушатели радостно переглянулись – стрелкам удалось вырваться из плена, после того как один из них, Кутубий, выколол единственный глаз великана. Много чудесного поведал людям Джакыпа Джайсан – о стране италов, где женщины прекрасны, словно пери, а мужчины с собачьими головами; о гигантской пушке Дуборохана, правителя страны дангытов, с которыми пришлось сражаться войску Манаса.

Пушку эту дангыты называли Уркербоо.
Ее тянули шесть слонов.
Перед выстрелом двенадцать курджунов пороха всыпали в ее жерло.
Тридцать силачей прикатили ядро.
Когда пушка выстрелила, вздрогнул город дангытов,
Солнце затмилось от дыма. Земля загрохотала,
Звук от выстрела разнесся по тридцати городам дангытов.
Собралось бесчисленное войско и двинулось на воинов Манаса.

Каждый день Джайсан заканчивал петь на самом интересном месте, когда накал страстей достигал вершины. Слушатели отдали бы последнее, лишь бы узнать, что было потом, но певец был неумолим. Все с нетерпением ждали следующего дня и продолжения рассказа, оживленно обсуждая услышанное.

С особым вдохновением Джайсан пел о сражениях Манаса и его войска с кытаями. Его голос при этом звенел, как удары стальных клинков. Слушатели будто воочию видели грандиозные, полные драматизма картины сражений.

Айбалты

[4] стучали по головам,Найзы звенели о нагрудники со звучным лязгом,
Со звоном скрещивались клинки.
Руки покрылись мозолями, мышцы потеряли силу.
Трупы воинов образовали целые горы.
Обняв ружья, лежали бездыханные мергены[5].Скрестив найзы, лежали копьеносцы.
Подложив под голову булавы, лежали батыры,
С коронами на головах лежали мертвые ханы.

Всю историю военного похода Манаса рассказал певец. Джакып и его люди услышали ее своими сердцами и горячо благодарили Джайсана за его искусство.

Волшебное войско хана Текеса

Недолгой была радость Джакыпа и Чыйырды. Вскоре после свадебного тоя их сын со своими людьми вновь покинул родные места…

Манас в задумчивости ехал на Аккуле в окружении своего доблестного войска.

– Я все равно не смог бы жить на Алтае и просто пасти скот, как того хотел мой отец! – заговорил вдруг Манас, обратившись к едущему рядом верному Кутубию. – Не могу же я спокойно ждать, когда кытайские войска придут к нам в Карашаар и перережут словно баранов.

– А я думал, это бай Джакып послал нас на разведку, – отозвался Кутубий, – ведь аксакалы решили переселяться с Алтая поближе к Ферганской долине.

– Да, но каких трудов мне стоило уговорить их! Путь в Андижан лежит через владения хана Текеса, а в Чуйской долине правит Акунбешим. Нарынские земли подвластны андижанскому правителю Алооке. В Ташкенте сидит Панус-хан. Никто из них не обрадуется приходу кыргызского войска. Когда-то мой дед Ногой спокойно проезжал от далекого Лоб-Нора до ташкентских степей, от Чуйской долины до афганских пустынь – все было под его властью. Теперь мы должны вернуть кыргызам их исконные земли, – сказал Манас и вновь погрузился в глубокие раздумья. Он вспомнил отца, который страшился каких-либо перемен в жизни. Джакып согласился с мыслью о переселении только потому, что Андижан еще дальше от пугающего Бейджина, чем родной Карашаар…

Неожиданно в движении кыргызского войска произошла перемена: передние отряды застыли на месте. Вскоре к Манасу подъехала небольшая группа предводителей во главе с казахом Айдарканом. На их лицах была растерянность.