Манчестер. Дом, который построили мы

Я взял револьвер, что лежал неподалеку, и нацелился на него.

– Оглянись… – сказал он мне. – Тут около трех бочек, набитых динамитом…

Я выстрелил. Пуля пролетела прямо насквозь Манчестера. Но как такое возможно?

– Ты стреляешь в воображаемого друга, когда рядом лежит динамит? Ну ты и кретин!

Я побежал с подвала на первый этаж. Дверь, ведущая из подвала наверх, была открыта, что странно. Но да и ладно. Я не стал на этот раз снова убегать из дому в лес, а побежал в ванную и заперся там.

Пуля, пролетевшая сквозь Манчестера… Воображаемый друг… Я – это ты… Все-таки, это были твои руки… Да даже если то был и я, ничего не изменилось бы… Мы с тобой… Мы с тобой – один человек…

У меня в руках застыл револьвер. Я свисал над раковиной, смотря в зеркало, стараясь не моргать часто, боясь, что моргнув, и он тут же окажется позади меня…

Но он все равно показался позади, стоило мне разок моргнуть. Я повернулся и смотрел ему прямо в глаза.

– Ты – это я… – сказал я Манчестеру.

– Да…

– А значит… Ты мне никак не можешь навредить… Это… Это я себе врежу…

– К чему ты клонишь?

– Я могу избавиться от тебя раз и навсегда.

– Как?

Я сжал револьвер в руках.

– Что, снова выстрелишь в меня? – захохотал Манчестер.

– Я – это ты… Ты – это я…

– Ну так… К чему ты клонишь?

Я поднял револьвер и приставил его к своей челюсти.

– Я – это ты… Ты – это я…

– Что…

– Я – это ты… Ты – это я…

– Нет…

– Я – это ты… Ты – это я…

– Не делай этого…

Выстрел…

Я очнулся в ванне. Пол был весь в крови. Челюсть очень болела. Но я жив. Кажется, пуля пролетела насквозь через подбородок. Но я жив. И… Но… Манчестер? Как Манчестер? Он тоже жив? Нет, суицид явно не будет выходом.

Я встал и вышел из ванной комнаты. Я позвал Манчестера. Его нигде не было. Вообще нигде: ни на поле с картофелем, ни в одной из комнат дома. И я чувствовал себя таким спокойным? Да, на душе воцарилось спокойствие. Ох, как же ценна она, эта эйфория спокойствия и умиротворения. На улице капал мелкий дождик. Ветер был мирный… Все было таким… спокойным…

Я вышел из дома. Делая шаг за шагом, я начал потихоньку уходить от этого дома. В руке револьвер… Челюсть разбита… На теле и футболке кровь… Я хромал… Хромал от простого бессилия… Но шел. Шел подальше от того дома и всех этих ужасов.

Я не знаю, куда именно я шел. Я просто шел…

Вдруг свет в глазах начал изливаться с огромной силой. Все посветлело, мир стал бел, словно огромная попка светлячка, направленная в мою сторону. Я отрубился.

Проснуться мне велено было судьбой на кровати. На кровати в том доме. Челюсть была цела, на футболке не было крови. Все было тихо и спокойно. В комнате напротив спокойно спал Манчестер. Рядом на кроватке лежала и дремала Анютка.

И что это было?

Мозг играет со мной в игру. Игру, в котором устанавливает правила он сам, и игра идет в сторону мозга. Но мозг мой, и он не сможет меня обыграть. Шахматы с самим собой. Бессмысленная, беспрецедентная борьба. Да будет так.

Я остаюсь в этом доме. Я хочу понять, что произошло, и что это все значит. Что это все значит для меня. И что в этом мире еще реально, а что – лишь очередной ход моего соперника.

Я вышел из дома – но уже не чтобы сбежать, а просто прогуляться по свежему воздуху, – и вижу там среди деревьев Манчестера.

Я смотрю на него. Он смотрит на меня с жалобным лицом. Странно, ведь он только что был дома. Может, Манчестер не реален? А тогда какой из них? Манчестер скрылся в густом лесу. Я направился за ним. Если он исчез, значит, и существовать не имел права.

Пройдя в лес, я все-таки увидел Манчестера. Он сел под деревом и плакал. Тихонько плакал, словно девочка. Словно… Аня…

Я подошел к нему и потрепал по плечу, шепча:

– Эй, ты чего. Все хорошо.

– Мы убили Аню. – в слезах отвечает мне Манчестер.

– Она там, дома. – успокаиваю я его.

– Дома?

– Дома.

Манчестер встает и убегает в сторону дома. Я бегу за ним, но, пробежав пару метров быстро теряю его из вида. Он будто испарился среди деревьев. Может, так и должно было быть? К чему это все?

Я ходил по темной улочке. Тут не было домов: только деревья, прямая тропа и фонари. На одном из фонарных столбов я заметил пакет. Пустой пакет, дергающийся силой ветра, и запутавшийся о столбик. И что же? Я подумал, как же ему там одиноко: ведь нет ни друзей, ни родных. Некому этому пакету горевать в плечо, или, может, радоваться во всю голосину. Не было, лишь только представилась ему, словно возможность, загадка – как бы от столба уплыть по течению ветров, – вот только нерешенная. Ломает себе голову сидит, бедный, если голова у него конечно есть.

– Психологический эпицентр – это когда что-то происходит не по твоей воле. Вот ты сейчас, например, в психологическом эпицентре. Верно? Но ты лишь машешь своими руками… Остальное тело прижато к столбу, верно? Ты и твоя сущность – это и есть психологический эпицентр. Центр, который в наших краях называется безысходностью, у тебя является жизнью и судьбой.

– Да-да, знаю как это звучит.

– Звучит? Звук существует лишь в реальности. Мы – нечто нереальное.

– Знаю-знаю.

– Мы – нечто существенно важное для этого мира, но при этом с миром не связанное.