Манчестерский либерализм и международные отношения. Принципы внешней политики Ричарда Кобдена

Первую заграничную поездку Кобден совершил во Францию в 1833 г., но не уехал дальше Парижа. На следующий год он посетил Францию и Швейцарию и был приятно удивлен всем, что увидел в Альпийской республике. Еще через год он предпринял более масштабное путешествие и, удовлетворяя свое желание побыть в другой стране подольше, отправился в Соединенные Штаты; там в июне и июле он провел пять недель, – ровно столько, сколько длилось обратное плавание. Это путешествие стало важнейшим рубежом в интеллектуальном развитии Кобдена как исследователя общественной жизни. Оно не только расширило его умственный горизонт до таких пределов, которых вряд ли когда-нибудь могли достигнуть поездки в менее динамичную континентальную Европу. Оно открыло ему глаза не неисчерпаемость ресурсов Америки – ее природных богатств и интеллектуального потенциала. Кобден убедился, что главный конкурент, с которым Англии придется соперничать (если не придется опасаться), находится не на другом берегу Ла-Манша или Северного моря, а на другом берегу Атлантики. Задор, жизненная сила и энергия американцев – именно эти качества должны были произвести наибольшее впечатление на Кобдена в то время, когда он сам увлеченно наживал состояние. О неисчерпаемых возможностях страны он с энтузиазмом писал старшему брату, с которым в первую очередь и делился впечатлениями от своих ранних поездок. Это страна, «на чьей земле, как я искренне надеюсь, сбудутся те мечты о человеческом величии или даже совершенстве, которыми я люблю тешить себя». Глядя на запад с последней северной вершины Аллеганских гор, он сделал смелое предсказание: «В один прекрасный день именно здесь будет средоточие сельскохозяйственного и промышленного производства, здесь будет центр цивилизации, богатства и мощи всего мира».

Однако и изъяны американской цивилизации тоже не укрылись от Кобдена; особенно его возмущало рабство. Эту вечную проблему он начал обсуждать, как только ступил на землю Америки. «Здесь [в Огайо], – писал он домой, – я обнаружил, что буквально все считают рабство несмываемым пятном позора и проклятием страны. Все согласны, что ни один из тех способов избавления от него, какие были предложены, никуда не годится». А когда Кобден, побывав в южных штатах, окунулся в свободную атмосферу Пенсильвании, он со вздохом облегчения сказал: «Слава богу, я больше не в стране рабов!» Впоследствии мы увидим, насколько помогло Кобдену знакомство с проблемой рабства, когда он выступил в поддержку Севера во время Гражданской войны.

Кобден рассказывал, что после выхода первого сочинения издатель сказал ему: «Автору не стоит печататься, если у него нет еще какой-нибудь цели кроме самой публикации». По признанию Кобдена, он действительно имел «другую цель в отдаленной и туманной перспективе». Каковы же были эти пока не вполне ясные замыслы? Как считает биограф Кобдена, он уже подумывал о парламентской карьере. Вполне возможно, что такая мысль действительно приходила ему на ум. Тем не менее, если верить ему самому, членство в Палате общин тогда его не слишком привлекало. На всеобщих выборах в Палату 1837 г. Кобден все же выставил свою кандидатуру от Стокпорта, хотя, насколько можно судить, и победу, и поражение воспринял бы довольно равнодушно. «Эти достойные люди вольны поступать, как им угодно, – писал он тогда, вторя Кориолану. – Их поддержка может сделать меня членом Парламента, но они нисколько не испортят мне настроение, если меня не изберут». Однако позиция Кориолана не приносит победы на выборах, и первоначальная пассивность Кобдена, по крайней мере отчасти, способствовала тому, что в итоге он не прошел, хотя ясно, что на финальной стадии борьбы мобилизовал всю свою энергию.

Как минимум вполне вероятно, что в то время Кобден уже замышлял будущую кампанию против дорогостоящих военных расходов Англии и ее постоянного вмешательства в континентальные дела, которое делало эти расходы необходимыми. В чем состоит главный тезис «Англии, Ирландии и Америки»? В этой работе мы находим первое публичное изложение основополагающего убеждения Кобдена: все реформы и усовершенствования следует начинать с собственной страны, ни одна страна не имеет права вмешиваться в дела соседей, и Англия, в частности, никак не может претендовать на роль вселенского спасителя (что касается последнего, то в те дни убеждение в обратном было более распространенным и сильным, чем сейчас, – хотя и в наши дни оно близко сердцу каждого истинного британца).

Политики и публицисты тех дней активно выступали на стороне Турции против России. Кобден же утверждал, что главного внимания заслуживают не эти две страны, а забитая, нищая, неграмотная Ирландия и великая Республика за океаном, постепенно выходящая на первые роли. Лишь когда Англия перестанет вмешиваться в континентальные дела, тогда и можно будет рассчитывать на безопасность и мир в Европе и, соответственно, уменьшить тяжкое бремя губящих страну расходов на армию и флот.