Маньчжурские правители Китая

В конце концов Су Шуню и его сообщникам удалось уговорить императора выехать в Жэхэ, ссылаясь на то, что его пребывание в Пекине усилило бы намерение англо-французских войск захватить столицу. Впрочем, Сяньфэн и сам видел, что маньчжурские войска не в состоянии приостановить продвижение иностранных интервентов. 22 сентября 1860 г. он покинул Пекин и направился в Жэхэ; его сопровождал длинный обоз, состоявший из паланкинов, двухколесных повозок, евнухов, стражи, а также табуна скота.

Население Пекина охватила паника, особенно когда распространился слух о бегстве императора. Тысячи маньчжурских солдат, словно дикие орды, бродили по улицам столицы голодные, грязные и оборванные: им несколько дней не выдавали жалованья и пайка. Чиновники покидали свои служебные посты, и это еще более усиливало беспорядки и мародерство.

Ниласы чувствовала, что бегство в Жэхэ с больным императором чревато для нее большими опасностями. В то время как Нюхулу заботилась о малолетнем наследнике Цзай Чуне, Ниласы была поглощена подготовкой к бегству. Мальчика взяли в трудную и длительную поездку. Оставить его в Пекине никто не решался: он мог попасть в руки иностранцев как заложник.

Императора сопровождали в пути ближайшие советники, в том числе начальник Управления двора и Налогового приказа Су Шунь, который имел право свободно заходить в императорские покои и давать советы при решении больших и малых государственных дел. Вместе с императором в дальний путь отправилась Ниласы со своим пятилетним сыном и Нюхулу.

Императорский кортеж напоминал собой сборище охваченных паникой людей, каждый из которых крепко держался за свой узел с сокровищами. Беглецов тревожила одна мысль — как бы поскорее и подальше уехать из Пекина, где их жизнь и благополучие могли подвергнуться опасности.

Войдя в октябре 1860 г. в Пекин, англо-французские войска устремились в летний дворец Юаньмин юань — он был разграблен и разрушен. Более 200 павильонов, залов и храмов, пять дворцовых помещений и другие сооружения погибли в огне.

По прибытии в Жэхэ Сяньфэн остановился в старом дворце, в свое время построенном маньчжурскими императорами Канси и Цяньлуном.

Здесь они в окружении девственных лесов увлекались охотой на тигров, кабанов и оленей, после которой предавались развлечениям в живописных павильонах. С тех пор дворец пришел в запустение: мраморные террасы обросли сорной травой, киноварь и позолота на стенах поблекла и облупилась.

Нюхулу и Ниласы разместили в отдаленном от дворца месте, откуда им трудно было общаться с императором.

Сяньфэн лежал в запущенных хоромах во власти неизлечимой болезни и приближающейся смерти. Известие о разрушении величественного дворца Юаньмин юань усилили его физические и Духовные страдания. Чтобы облегчить боль, ему постоянно давали больщие дозы опиума и других наркотиков.

Вначале предполагалось, что Сяньфэн вернется в Пекин весной 1861 г., однако в январе того же года его болезнь осложнилась и поездка была отложена на неопределенный срок. Это были последние месяцы жизни Сына неба.

Покидая Пекин, император Сяньфэн поручил великому князю Гуну вести трудные и унизительные переговоры с англо-французами и во что бы то ни стало добиться мира на любых условиях.

Великий князь Гун слыл опытным и мудрым государственным деятелем, занимавшимся важными государственными делами. Внешне он выглядел непривлекательно: продолговатая большая голова, узкие и сутулые плечи, высокий рост, на правой щеке шрам, — очевидно, след от фурункула. Его близорукие глаза светились энергией и решимостью, а манера поведения свидетельствовала о классическом конфуцианском воспитании.

В 1860 г., в то время когда император Сяньфэн находился в изгнании в провинции Жэхэ, великий князь Гун в Пекице вел переговоры с командованием англо-французской армии и от имени императорского двора подписал 24 и 25 октября 1860 г. с союзными войсками англо-китайское и франко-китайское соглашения, получившие общее название «Пекинский договор», который предусматривал: открытие Тяньцзиня в качестве торгового порта, разрешение использовать китайцев в качестве рабочей силы в колониях Англии, Франции и других местах за океаном. Англии была уступлена территория Цзюлун (Коулун); Китай обязался уплатить Англии и Франции военную контрибуцию по 8 миллионов лян каждой.

Находясь вдали от Пекина, в провинции Жэхэ, и видя, как угасает ее повелитель, Ниласы беспокоилась за свою судьбу и торопилась добиться согласия Сяньфэна относительно его преемника. Она сосредоточила внимание на своем сыне — наследнике трона. Как-то она нашла его крепко спящим на руках Нюхулу, и, хотя это была трогательная сцена, она вызвала раздражение у законной матери. Ниласы считала Нюхулу глупой, недалекой, набожной женщиной, лишенной интереса к государственным делам, ленивой физически и умственно.