Мандолина капитана Корелли

Солдаты! Нас заставили вторгнуться в невиновную страну, населенную храбрым народом, зная, что в случае победы мы никак не сможем прокормить его, так что голод, который терпят они, еще хуже нашего. Вопреки всем правилам войны и совести, ДУЧЕ приказал нам убивать двадцать человек за каждого убитого нашего, но, к нашей вечной чести, большинство из нас не выполняет этот приказ.

Солдаты! Оплачем же случившееся на родине, где 350 000 наших были отправлены на рабский труд в Германию, где ДУЧЕ создал невыносимые условия безработицы во время войны, где безнадежная инфляция и три четверти продуктов приобретаются только на черном рынке, которым управляют Его же чиновники, где подделка продуктовых карточек не пресекается и где существует сорок распределительных ведомств с одинаковыми функциями, гарантирующих, что ничего никогда не случится.

Оплачем же нашу страну, где ордена даются за воображаемое потопление несуществующих британских кораблей, где нас обязывают стоя отдавать честь, слушая по радио сводки новостей, где к речам Сумасшедшего относятся как к священным текстам и печатают миллионным тиражом, где Сумасшедший, о котором идет речь, подобен дирижеру, пытающемуся в одиночку играть одновременно на всех инструментах оркестра, Кто подобен электростанции, подсоединенной к единственной перегоревшей лампочке, Кто Сам снимает фильмы о выигрывании теннисных матчей у профессионалов, которые судит Министр Пропаганды, Кто является Величайшим Самодуром в Истории, потому что всем известно: любой Его приказ будет вскоре отменен.

Солдаты! Это тот Человек, который приказывал нам применять горчичный газ и фосген против дикарей, вооруженных копьями. Это тот Смехотворный Человек, чьи злобные чернорубашечные бандиты и поджигатели бегут в бою, но убивают наших отцов, матерей и родственников, заставляя их пить бензин с подлитым в него касторовым маслом. Это тот Человек, который разрушил экономику и навечно покрыл нас позором.

Солдаты! Хорошо сказано – каждая нация имеет таких правителей, каких заслуживает. VIVA IL BUFFONE. VIVA IL BALORDO. VIVA L'ASSASINO. VIVA IL DUCE. [122]

36. Образование

Из кишок и требухи козы, которую они забрали у возмущенного сельского старосты, парни приготовили «кокореци» и теперь смотрели, как он шипит на углях костра. Аппетит разыгрался, и Гектор решил еще разок повторить пройденное, чтобы с пользой провести время, пока еда будет готова. Некоторые боевики с едва скрываемой скукой зевали. Другие, кого насильно включили в группу, поскольку не могли предложить ничего другого, сидели, обиженно надувшись, и думали о том, как хорошо было бы заткнуть рот этому хаму козьим дерьмом. Ночью двое из них возьмут оружие и уйдут на поиски отряда, который воюет с немцами, а не со своими, греками. Они знали, что их убьют, если поймают, но даже это казалось лучше, чем оставаться. Монархист вывел в пыли: «Эрхетаи» [123]и осторожно прикрыл надпись сосновыми иглами, чтобы ее не увидел Гектор; это была пламенная, но вынужденно тайная надежда. Четверо венизелистов-республиканцев, слушая Гектора, горько размышляли: как же получалось, что во всех отрядах дело заканчивается созданием комитета из трех руководителей-коммунистов, настроенных против Британии – единственной страны, которая хоть как-то старается помочь им с тех пор, как началась война. Когда Гектор говорил что-то, естественно было предполагать, что правда – нечто совершенно противоположное; так узнавались новости – нужно просто слушать Гектора и переворачивать услышанное. Только Мандрас и два других условных руководителя слушали Гектора с полным вниманием, а он прохаживался взад-вперед, зажав под мышкой священную книгу «Что делать?». В отдалении, словно насмехаясь над его лекцией, ухала сова, и ночь становилась холоднее, а северный ветер покачивал ветви сосен. Позади, между двумя ярко мерцавшими звездами, грузно сидела остроконечная вершина горы, наваливаясь, нависая над бескрайним лесом, столь странно и перепутанно населенным героями, куницами, кабанами, разбойниками и ворами.