Манекен за столом. Роман-антиутопия

Они были пьяны, и это были их пьяные разговоры. Я подумал, что это зал, где ведутся пьяные разговоры. Специально облюбованный зал, где подонки организованно напиваются и ведут пьяные разговоры. И ещё я подумал, что танцы здесь ненастоящие. Для настоящих танцев должен быть свой зал. А раз так, значит, надо его поискать.

Я пошёл искать зал для танцев. Мне показалось, что это очень важно, найти зал для танцев.

Я взял длинный бокал, не глядя ни на кого, выпил, затаив дыхание, потому что бульон оказался очень крепким, обжигающим. Я даже удивился, взял первый попавшийся бокал, и оказалось так крепко. Один из сидящих подонков посмотрел, как я пью, и как я поставил бокал на столик. Я отёр тыльной стороной ладони рот, повернулся и пошёл между столиками. Кругом были пьяные разговоры, одни пьяные разговоры и больше ничего. Разговаривающие подонки смотрели друг на друга, друг другу в глаза, коротко взмахивали руками, совершали бесцельные движения головой, глядя по очереди на поверхность столика, на соседей, на свои руки. Всё было наполнено смыслом, и я вышел из зала.

Я хотел завернуть в дверь слева, но отсюда была видна стойка, а у стойки стояли и сидели люди, и Корка с Дар тоже, и они разговаривали, я видел, как Корка похохатывает, щурит глаза, и наклоняется к Дар близко, трогая ладонью плечо.

Я подумал, что они разговаривают, и что найти зал для танцев можно и потом, а лучше поискать его вместе. Скажем, с Дар и Коркой. Можно без Корки.

Я пошёл к ним и, почти дойдя, почувствовал, что пьян, и стал рядом молча, а Корка на меня посмотрел и предложил выпить. Он обрадовался мне, потому что он уже пил с двумя мужчинами и женщиной, которые так и стояли здесь всё это время, пили очень мало и понемногу, видимо, никуда не торопясь, и которые не могли поддержать Корку.

Я выпил с Коркой по полному бокалу, и теперь мы были оба пьяны, и он обиделся, что Дар не пила с нами.

— Что ж… это… такое, — сказал он с трудом. — Дар! Так некрасиво.

Я молча смотрел на неё.

— Я — пас, — быстро и решительно проговорила Дар, и я стал трезветь на глазах, и сразу увидел, что Корка очень пьян. Наверно, ему мнится, что вот она — настоящая жизнь.

— Штамп! — сказал я.

— Да?

— Ты меня только не обманывай.

— Да?

— Скажи честно. — Я помолчал. — Здесь есть зал для танцев?

— О, разумеется! — сказал Штамп любезно. — Первая дверь налево.

Мне это не понравилось. Что значит — первая дверь. Будто я сортир спрашиваю.

— Штамп, — сказал я тихо, с напряжением в голосе. — Я ведь тебя просил честно, зал для танцев…

— Пикет, успокойся, — сказала Дар и взяла меня за локоть. Я посмотрел на руку, взявшую меня, и тут Штамп сказал:

— Да, да, Пикет, успокойся, прошу тебя. Твоё время прошло.

— Ты, макака облезлая, — сказал я и поискал глазами по сторонам. Ты… — я прибавил одно из высокопарных выражений Лагуны, каких у того было множество.

Это было очень сильно сказано, и Штамп побледнел, хотя лицо у него, как уже было сказано, небледнеющее, и выпрямился.

Дар тоже побледнела, а двое мужчин и женщина обернулись и стали смотреть.

Меня это здорово разозлило.

— Чего смотришь? Поскучай! Не рискуй! — сказал я одному из мужчин.

Мужчины отвернулись с видом благородного негодования на лицах. Они решили пока не вмешиваться, и женщина почувствовала к ним невольное минутное презрение и поспешила прогнать его.

Дар взяла меня за руку и сказала:

— Пойдём.

Я ещё раз выразительно посмотрел на Штампа. Самозванец молчал с казённым выражением лица. Его задело то, что я ему сказал вначале.

Я пошёл за Дар. Она тянула меня за руку. Корка тоже пошёл за нами. Он пошёл к своим друзьям.

Мы дошли до какой-то двери, и Дар открыла её и потянула меня. Я шёл вяло и неохотно.

— Чего ты? — сказала она.

— А ты чего? — спросил я и запнулся. Я увидел тьму и звёзды, стремительно разбегающиеся во все стороны.

— Что это? — спросил я.

— Это то, что ты искал, — сказала Дар. — Пик, приди в себя!

Послышалась музыка, тягучая, волнующая, такой я ещё не слышал. Или слышал. Иногда я наталкивался на такую музыку, и всё внутри меня подбиралось, и я напряжённо ловил каждый звенящий звук. Новая музыка, будто извне. Такая музыка хорошо слушается в темноте. Мы танцевали с Дар, и голова у меня кружилась.

— Пикет, — сказала Дар. — Мне нужно с тобой серьёзно поговорить.

— Говори.

Дар помолчала, собираясь с мыслями.

— Вчера вечером Корка обещал сводить нас в этот бар.

— Да? — сказал я.

— Сегодня утром к нему приходили авантюристы. Они разговаривали в саду. Слышать я не могла, но эти авантюристы ушли очень радостные. Улыбки до ушей.

— И что?

— Мне всё это не понравилось.

— Почему?

— Так, — сказала Дар уклончиво. — А ты как думаешь?

— Никак, — сказал я.

— Тебя не волнует, что с твоим другом может ничего не случиться? — насмешливо спросила Дар.

— Ты это серьёзно?

— Это из-за меня, — сказала Дар вдруг, и я вздрогнул.

— Что из-за тебя?

— Ладно, — сказала Дар. — Я это так хорошо знаю. Завтра уезжаю. А я ещё подруге сообщила, что здесь чудесно.

— Что, завтра уезжаешь? — спросил я.

— Ах, Пик, ты неплохой мальчик, но ты не представляешь, как мне это надоело.