Манекенщики

– Это Финч – мой приятель, – тычет он пальцем на чучело, – не просит еды и забавляет гостей. Это я сам придумал…

Тот, похоже, в восхищении от собственной задумки.

– Солдатская форма не скроет девичьей фигуры. Так что вы, мадмуазель, хотите знать? О том, где вы находитесь? А вы оглянитесь…

Этот жирдяй заразительно улыбается. Профессиональная необходимость или природная харизма? Невольно поступаю так, как он просит и ничего, кроме… хотя постойте! Мое внимание привлекает группа человек за столом, играющих в карты. Смотрелись они так, хоть картину пиши. Один из них совсем не похож на обычных посетителей. На нем коричневая широкополая шляпа со страусиным (что за нелепость!) пером; он в красном жилете, контрастирующем с одеянием тех, кто рядом, поверх белой рубахи. Выглядит он как шут, и потому то и ухмыляюсь, а не потому, что на меня якобы смехотворно действует весельчак в потрепанном платке и дохлой птицей на плече. Мужчина очень сосредоточенно размышлял над веером карт, находящихся у него в руках, потом о чем-то говорил с другими игроками, сидящими за большим дубовым столом. Вроде один, который был толстяком, смахивал на испанца. Лица остальных я не видела. Сказанное мужчиной со страусиным пером было одобрено смехом, а когда он взял карту с колоды, лежащей на середине стола, Испанец тоже что-то пробасил под всеобщее веселье.

– Эй, барышня, – чудила щелкает пальцами перед моим взором, как будто я какая-нибудь официантка или шавка, одна из тех, которые здесь за посудных, – вы же в таверне «У Алонсо», в голландской колонии Кюрасаю. Меня зовут Джаспер. Еда и выпивка к вашим услугам, все по умеренным ценам! – и любитель дохлых птиц разводит «клешнями».

Мое достоинство немного уязвлено таким жестом, и наглецу пришлось бы постараться, чтобы в будущем не спиться за отсутствием пальцев, однако, это только привлечет излишнее внимание. А сейчас, даже каждая пара глаз, направленных на меня, нарывается на, отнюдь, не любезные словечки.

– В таком случае, налей мне выпить, и клянись, чем хочешь, что не будешь разбавлять.

– Клянусь библией! – восклицает он так быстро, словно готовил ответ заранее.

Отвожу от себя мысль поинтересоваться этой «библией», а благодарю умника за выпивку, которая из-за вкуса получает право называться сносной бадягой. Меня передергивает, что идет мне на пользу.

Никак не могу смириться с этим чертовым покачивающимся представителем фауны и мысленно хватаю его и бросаю на пол, а потом топчу так долго, что от него остаются только цветные перья. Как же он меня раздражает. Особенно, когда создает иллюзию в том, что якобы, поддакивает своему хозяину в его, не отличающимися остротой, шутках.

Джаспер любезно подливает мне еще и нахваливает жареного поросенка, который был бы рад оказаться отведанным такой милой барышней как я. Интересуюсь, не набит ли соломой и он, как его попугай, на что тот лишь смеется. Тогда-то я и говорю, что мол, у меня в карманах гуляет сквозняк. Однако жизнерадостность не пропадает с его лица. Взамен он предлагает мне поработать в таверне. Разумеется, имеется в виду, официанткой. Обмозговав посул, шлю его к чертовой матери, а потом соображаю, как я в принципе буду выбираться отсюда без денег. Но это все лишь временные трудности. Я-то справлюсь. Он давно замечает, как я пялюсь на игроков в карты и, то ли ввиду добрых намерений, либо пустой болтовни ради, делится со мной некоторыми фактами о них.

– С этими ребятами дел лучше не иметь, – словно разоблачает он мою затею, – «Уакерос» или, если будет угодно, охотники за сокровищами коренных племен Вест Индии. Вскрыли столько гробниц и перетаскали такое количество магических артефактов, что разгневали потусторонних духов со всего загробного мира. Но золота они здесь оставляют предостаточно.

Что ж, весьма любопытно.

Я говорю, мол, жди. А сама направляюсь к столику с Испанцем, Шутом, Простофилей и Снобом. Насчет двух последних не уверена, но они были бы отличными дополнениями характеров. Присев с кружкой за соседним столом, улавливаю некоторое содержание их разговора. Мужчина в красном жилете сообщает своим оппонентам по игре, что его терпение испытывает какой-то карлик. «Дескать, мало того, что этот, - цитирую, - мизантроп-недоросток давит на меня, он любит приударить за женщинами, с которыми у меня намечается…»

Он не успевает закончить, так как его строго перебивает Испанец:

– …Блуд!

Все ударяются в хохот. А Шут в красном жилете ему отвечает:

– Брось, Эрнандо, твоя схоластика здесь не уместна.

– Да ты постоянно хвастаешься.

– Кто? Я, что ли?

– Да-да, ты и пулены, держу пари, носишь! – и «схоластик» делает вид, что заглядывает под стол, дабы удостовериться, и тут же подбадривает всех басистым хохотом.

– А у вас, Эрнандо, я слышал в почете «куртуазная любовь»? Смотри, но не трогай! – неумело пытается отбиться от насмешек обладатель этого чертового красного жилета, который безвкусно на нем смотрится, – отличная перспектива для самоутверждения!