Манекены

Утро, время шесть утра, солнышко играет бликами на окнах, настроение выше неба и кажется, готов горы свернуть. " Милый, вставай, любимый просыпайся, я соскучилась". Виктор похолодел от страха, голос всё звал, маня своим бархатом, такой знакомый и родной. Реальность стала уплывать и перемешиваться с вымыслом, быль, небыль и теперь не понятно, что происходит вокруг. Виктор посидел в кровати, подумал и решил, пусть будет что будет, встал и пошёл умываться, вдруг остановился на полпути, развернулся и пошёл, нет теперь это не манекен, это его Татьяна, которая вернулась к нему. Стоит, обнимает её, целует и говорит что-то не членораздельное. "Ждал, я тебя ждал, очень ждал и искал. Моя, моя Татьяна ты вернулась, я не верю, что это случилось. Теперь я тебя не отпущу, теперь ты со мной навсегда", " Да, любимый я дома, я рядом и никуда больше не уйду. Ах, как же я замёрзла, согрей меня, обними меня крепче мне холодно без тебя", " Да, да родная, я здесь, я рядом", так и стоит, обнимает, целует и радуется. Так прошло, какое то время и Виктор почувствовал что, все прошло и надо бы обновить отношения. Оделся и вышел на улицу, холод мрачного ноября, обнял холодным ветром и потащил куда-то вдаль. И все бы ничего, но чем дальше он уходил от дома, тем не спокойней ему становилось, и появился панический страх. Виктор готов был вернуться и начал уже разворачиваться в сторону дома, его глаза вдруг уткнулись в неё. Это была, нет, не Татьяна, но он так захотел овладеть ею. Собрал все деньги, которые у него были, побежал быстро, как мог, к магазину, что бы выкупить манекен. Тут и магазин другой и продавцы другие и хозяин не тот, но горячий спор, как тогда, года три назад. После двух часов уговоров, мольбы и угроз, ему продали манекен и от счастья, Витя чуть не сплясал как в юности от долгожданного письма, схватил её и так же в одежде, не упакованную принёс домой, поставил рядом с его Таней, начал знакомить, это ему далось тяжело. Ему всё чудилось, что Таня хмуриться и злиться на него и не понимает что Вика часть её. И, всё расстраивался, что она не понимает и не видит, очевидных истин. После четырёх часов уговоров, слёз и истерик, он их помирил. Теперь, его обнимали две, его Таня и его Вика.

Татьяна