Маневры 3

— Так там не только трехдюймовки. Все дивизион смешанные — две батареи трехдюймовки и батарея 122-го калибра. И тут возможно два варианта: первый они работают внакладку со своими батареями крупного калибра, и второй с нашим крупным калибром, со сто пятьдесят вторым, наши деды не раз так выходили из положения при недостатке артиллерии. Причем сто пятьдесят два миллиметра будут вести огонь с установкой взрывателя на фугасное действие, а трехдюймовки на осколочное, и расход снарядов будет приемлемый.

— Убедил Александр Сергеевич, убедил!

К концу нашего разговора подошел Руденко:

— Минут через пятнадцать, мои орлы дадут связь с танкистами

Пока мы ждали вызова из артполка, к нам подошел командир и отрекомендовавшись начальником разведки дивизии предложил ознакомиться с недавно захваченными документами. Взяв их в руки, мы беспомощно переглянулись — никто из нас не знал немецкого языка. Отложив документы в сторону, Едрихин развернул немецкую карту. Это была "километровка". Внимательно ее рассмотрев, мы к общему сожалению смогли убедиться только в одном — она была чистая, ни чего, даже стертых следов карандаша.

— Товарищ капитан, как документы попали к Вам?

— Одна из групп красноармейцев, была откомандирована на строительные работы к границе. Когда началось нападение, они под командой сержанта, лесочками пошли назад в расположение своей части. По пути им встретился какой-то немецкий офицер с небольшим сопровождением, которое было уничтожено, а сам офицер ранен. По дороге сюда он скончался. Офицерскую сумку, документы и китель с фуражкой доставили своему командиру, а тот уже мне.

— Понятно, смотрю толковый сержант попался.

— Да, в этом повезло.

— Немец в каком звании был?

— Гауптман — капитан по нашему, служил в пехоте.

Буквально через несколько минут раздался сигнал вызова нашего телефона.

Связист, оторвав трубку от уха, доложил:

— Товарищ подполковник, "Гитара" требует "Казатин" на провод!

— Это меня, спокойно отозвался Руденко и уверенно взял в руки телефонную трубку. — "Гитара", значит так, слушай меня внимательно и ничего не перепутай! К тебе направился человек, которого ты хорошо знаешь, с ним ты вчера в бане парился. Понял?

— ... .

— Он тебе кое что передаст на словах, ты выполнишь!

— ... .

— Хорошо, что понял. Дальше, ты кинул к ребятам, что в гости пришли сегодня вечером, то что сейчас в руках держишь?

— ... .

— Меня не волнует где ты все это возьмешь, через пять минут я буду говорить с ними! Все время пошло!

Отдав трубку телефонисту, произнес:

— Придется пять минут подождать. Сейчас будет связь с танкистами.

Эту фразу Руденко услышал только я, связист прижав к уху трубку повернулся спиной, а Васильев внимательно слушал, что ему объяснял Знаменский, вместе они внимательно рассматривали трофейную карту.

— Что интересного нашел Александр Сергеевич?

— Да вот удивляюсь качеству исполнения, наверняка использовали данные аэрофотосъемки!

Знаменский подержал разговор:

— Немецкие самолеты часто нарушали границу, но сбивать их категорически запретили!

— А вы я вижу разбираетесь в немецких картах? Обратился я к Знаменскому.

— Пришлось изучить, в тридцать девятом, когда был в комиссии по демаркации линии государственной границы, с нашей стороны наши карты, с их немецкие. У них в основном обозначения те же, только дороги с твердым покрытием обозначают красным цветом, а грунтовые как и у нас — черным.

— Разрешите полюбопытствовать? — Обратился я к обеим майорам. Взяв в руки плотный лист немецкой карты, начал искать взглядом Стоянов, найдя его, дальше было уже проще. Чтобы не терять время, попросил показать на карте Шуровице и Берестечко. Кто-то первым ткнул пальцем, и тут меня как пыльным мешком приложило! От Стоянова через Радехов, Хмельно, Лопатин прямо к Берестечко шла дорога с твердым покрытием обозначенная красным цветом, как и говорил пару минут назад Знаменский. Так вот почему немцы наступают в этом направлении: они хотят воспользоваться хорошей дорогой к обоим мостам через широкую Стырь! Поняв их замысел, можно и повоевать!

От этого сообщения у меня мысли понеслись галопом, опять начала неметь левая рука. Из этого ступора меня вывел голос в трубке телефона, который настойчиво повторял:

— Товарищ подполковник, товарищ подполковник...

Чувствуя что голос предательски сел, на автомате произнес:

— Доложите чем располагает Ваш отряд?

— Тридцать пять танков БТ-7, семнадцать средних танков Т-34 и три бронеавтомобиля.

— С артиллерией что?

— В мотострелковом батальоне минометная рота и взвод ПТО.

— Толку от ПТО если к ним бронебойных снарядов нет!

— К "сорокопяткам" бронебойные есть, нет к семидесяти шести миллиметровым пушкам, товарищ подполковник!

— То есть нет к "тридцатьчетверкам"?

— Да, товарищ подполковник. Две недели назад был приказ сдать на окружные склады.

— Понятно капитан. А кто сдавать ездил, не знаешь?

— Я ездил сдавать в Шепетовку. Целая колонна получилась.