Маневры неудачников

Станция устаревшая, и сила тяжести здесь поддерживается при помощи моноблочной генераторной системы, то есть отключить гравитацию только в этом секторе невозможно. А оставить без тяготения всю станцию, создать неудобство всем её обитателям, прервать кучу технологических процессов, в том числе и связанных с плановым обслуживанием космических судов, и всё это ради одной обезьяны? Это нанесёт огромный материальный ущерб, а также серьёзный удар по репутации станции. И хотя на репутацию можно наплевать, потому что конкурентов в этом секторе у нас всё равно нет, но финансовые потери будут весьма ощутимы, и владельцы, вне всякого сомнения, постараются, чтобы и персонал их тоже почувствовал. А это значит, что гравитацию нам отключить не дадут. Сомневаюсь, что её стали бы отключать, даже если бы речь шла о жизни настоящего ребёнка. Впрочем, снять с верхотуры ребёнка было бы гораздо проще и без столь экзотических методов. Не говоря уже о том, что ни один ребёнок не смог бы туда забраться по чисто физическим показаниям.

— Для того чтобы минимизировать ущерб от невесомости, понадобится часов пять, — сказал Рома уже спокойнее. — И я сомневаюсь, что главный инженер даст разрешение.

— Без Халлена не даст, — подтвердил я. — А Халлен никогда не разрешит.

— Кто такой этот ваш Халлен? — спросил мистер Реймондс.

— Главный администратор, — сказал Рома. — Он вообще тут самый главный.

— Тогда мне надо с ним поговорить.

— А вот это вряд ли. — Рома посмотрел на часы. — Даг Халлен ещё спит. А когда Даг Халлен не спит, он ест. А когда Даг Халлен не ест…

— Хватит, — сказал я. — Поскольку альтернативы я всё равно не вижу, начинайте очищать зал от гражданских и тащите парализаторы.

— Я выражаю категорический протест, — сообщил мистер Реймондс. — Как лицо, действующее в интересах науки…

— Вы тоже гражданский, — сказал я. — Так что не путайтесь под ногами, а то и вас выведем.

— В конце концов, мы же всё-таки из парализаторов будем стрелять, — заметил Фил. — Так что шансы есть.

Полная расчистка территории заняла больше двадцати минут — регистраторам пришлось принять всех пассажиров с пристыковавшегося корабля, а потом вызванные мною ребята вывели и самих регистраторов. Мистер Реймондс, поняв, что на этот раз всё серьёзно и альтернативных решений нет, сначала пытался подманить малыша Гарри голосом, а потом плюнул на это безнадёжное дело, попросил нас быть аккуратнее, после чего долго и нудно препирался с Филом, которого я вознаградил за инициативу и назначил снайпером.

Меня всё это уже не слишком волновало, потому что я узнал одного из парней, прибывших с последней порцией пассажиров. Не узнать этого человека или спутать его с кем-то другим я бы не смог, даже если бы не обладал фотографической памятью.

Это был Азим.

А значит, вот-вот начнут происходить события, ради которых я и отправился в эту дыру и которых я здесь так долго ждал. Проблемы с обезьяной сами собой отошли на второй план.

Глава 3

События стали происходить уже к концу моей рабочей смены, но это были совсем не те события.

Их вообще никто не ждал.

Долговязый Джерри Ленгстром, глава службы безопасности станции, скрестил руки на груди и делал вид, что если он оторвётся от стены, то эта стена непременно упадёт. Доктор Телегин суетливо собирал свои инструменты, складывая их в небольшой чемоданчик, который он всегда носил с собой. Амальгама де ла Конта рыдала, прикрыв свою наготу довольно прозрачной и ничего не прячущей от любопытных глаз простынёй.

Даг Халлен, главный администратор станции и всем нам начальник, лежал на кровати и смотрел в потолок немигающим взглядом. Ему и при жизни было наплевать на любого из здесь присутствующих в розницу или на всех вместе оптом. Теперь ему тем более было наплевать, потому что он умер.

— Сердце, — констатировал доктор Телегин. — Скорее всего, отказ кардиостимулятора.

— Неудивительно, — сказал Джерри. — При его образе жизни… Да и вообще, сколько ему было? Лет двести?

— Семьдесят шесть.

— Выходит, я здорово недооценил его образ жизни. Выглядел он на все двести, — сказал Джерри. Сколько я его знал, он всегда был спокоен и бесстрастен, говорил негромко, в немногих экстренных ситуациях, что у нас тут были, ни разу не терял хладнокровия и временами был очаровательно циничен. Словом, Джерри мне нравился.

— Лишний вес, — сказал Телегин. — Я говорил ему, что надо сбросить хотя бы килограммов двадцать, иначе и стимулятор может не выдержать…

— Я полагаю, ему все нечто подобное говорили. Все, с кем он вообще разговаривал, — сказал Джерри. — Но одного не отнять: ушёл он красиво. Интересно, какие были его последние слова? «Твои деньги на тумбочке, дорогая» или что-то вроде того? А, Амальгама?

Амальгама де ла Конта — в миру Люси Стюарт — продолжала истерически всхлипывать и не стала отвечать, однако вряд ли Джерри был очень далёк от истины. Сильно сомневаюсь, что у самой дорогой куртизанки станции была большая любовь с нашим руководством.

— Док, а вы уверены, что это была естественная смерть? — спросил я.

Джерри посмотрел на меня и изумлённо задрал бровь.