Манга и философия

Честно говоря, я думаю, что это имя, которое я взяла, было ещё одним инструментом, который помог мне освободиться от того, что я (Катерина) считала правильным. Это напоминает мне немного доктора Джекила и мистера Хайда. Хотя это и не лучшая аналогия, в каком-то смысле Франка была моим мистером Хайдом, а Катерина — моим доктором Джекилом. Франка была способна совершить то, о чем Катерина не могла бы даже подумать. Но в моём случае эти две личности знали одна о другой и часто усмиряли друг друга. Техники морального освобождения помогали мне больше в планировании и тренировках, когда задания были ещё только теорией. Но на поле, когда приходило время по-настоящему убивать, я отступала от края. Я не могла повредить невинным людям, и тогда, вместо того чтобы продолжать моё психическое освобождение, я начинала физически освобождаться от «Падании». Я переставала быть хорошим солдатом и становилась наёмником, принятым на работу, которую он контролирует. Когда ты прочтёшь о Пьяцца ди Спанья, ты увидишь, что влияние Катерины было очевидным.

Документ № 4а http://codenamefranca Blog Предыдущий пост 5/09

Комментарий Жозе:

Катерина, ты как-то комментировала один из моих постов и упомянула книгу Ханны Арендт «Банальность зла». Этот текст был очень важен и помог мне увидеть моё поведение в совершенно другом свете, так я решил ответить тебе тем же и предложу кое-что почитать.

Извини меня за использование слова на букву «Т», но Джон Хорган, директор Интернационального Центра по Изучению Терроризма в Государственном Университете Пенсильвании, сам бывший член «Падании», называет это «внутренними ограничениями» террористов.

В своей книге «Уходя от терроризма», опубликованной в прошлом году, доктор Хорган собрал отчеты двадцати девяти бывших террористов, многие из которых были боевиками групп наподобие Ирландской республиканской армии или Аль Кайеды. Он обнаружил, что террористы в большинстве своём верят в то, что насилие, обращённое на врага, не является безнравственным (нравственное освобождение, описанное в твоём посте). Но он также обнаружил, что у них есть внутренние ограничения, о которых они зачастую даже не знают до тех пор, пока прикреплены к своей группе. Это и случилось с тобой, и я аплодирую тебе за то, что ты достигла своих внутренних ограничений так рано.

Документ № 5 http://codenamefranca Blog Post 5/1/09 Пьяцца ди Спанья

Сегодня я хочу рассказать о моём разочаровании в «Падании». Их политические идеи, казалось, шли на втором месте после экономических побуждений. Иногда я сомневалась, зачем я вообще согласилась работать с ними. Франко и меня попросили сделать мощную бомбу замедленного действия, которая, как нам сказали, будет взорвана на фабрике на южной окраине Рима. Ночью перед днём, когда мы должны были бросить бомбу, нам позвонили в отель из команды «Падании» и попросили бросить бомбу здесь, в Риме, этой ночью. Когда я спросила, почему, парень на том конце провода проговорился и сказал, что целью была вовсе не фабрика, целью была Пьяцца ди Спанья, или Испанские ступени.

Если вы когда-нибудь были в Риме, вы знаете, что эта площадь — одна из самых красивых и наиболее популярных в городе. И туристы, и местные используют её как место для встреч и приятного проведения времени. Когда я обнаружила, что это культурное и исторически важное место — цель для одной из моих бомб, мне нужно было принять решение. Я верила, что мы должны продолжать оказывать давление на правительство, и нам придётся приносить ущерб, чтобы достичь своей цели, но какой ценой?

Я решила, что лучше дам им поддельную бомбу, чем позволю этому случиться. После этой работы мои отношения с «Паданией» ухудшились. Чувство внутреннего недоверия росло. На движущейся шкале это решение переместили меня на несколько градусов дальше от террористов, потому что я отказалась убить невинных людей, и на несколько градусов ближе к героям, потому что я спасла архитектурную и культурную ценность.

Документ № 6 электронное письмо Лоретте Наполеони 1/9/10

Дорогая Миссис Наполеони,

Я видела ваши разговоры на TED и сразу же захотела с вами связаться. Я взяла ваши книги и хочу вам сказать, что вы действительно сразу поняли то, что я открыла очень медленно — что жизнь террориста управляется не политикой или идеологией, а экономикой.

Когда вы говорили о вашем друге детства, который был членом «красных бригад», вы сказали кое-что о психологическом профиле террориста, и это оказалось очень важным для меня.