Мангазея

Однако не всегда поморы оказывались бессильными. Научились они использовать стихию. В «чудесах» Елизара Анзерского сохранился рассказ о зимних плаваниях монахов Соловецкого монастыря по капризному Белому морю. Плавали на таких же кочневых лодьях от одного острова к другому, используя сильные приливо-отливные течения, когда «обретоша лед расточен. Та же вземше лодийцу и начасти плыти». Такие плавания требовали от мореходов знания законов моря.

В холмогорской артели Молчана Ростовца и Агея Распопова, собравшейся плыть в Мангазею, конечно, было немало опытных мореходов. Среди них — Леонтий Иванов Шубин, по прозвищу Плехан. Шел он в караване на свои средства, считался своеужинником. Один из четырех малых кочей, заказанных для этого похода, принадлежал ему. В начале июня он побывал на плотбище, где строился его коч, и просил мастера приделать к бортам судна два дополнительных киля, чтобы корабль при «переволакивании» не терял устойчивость, а при морском волнении — не раскачивался. Леонтий лучше, чем другие поморы, знал льды и поморские обычаи, считался человеком работящим и дельным. Высокий и широкий в плечах, с окладистой русой бородой, веселого нрава, любитель попеть и поплясать в хороводах, он обращал на себя внимание. В первые июньские дни, когда кочи с плотбищ пригнали к Холмогорской пристани, Леоитий, чтобы ускорить загрузку судна, нанял работных людей. На коче подняли новый холщовый парус, что сшили на Усть-Пинеге, укрепили мачту варовыми веревками, подняли катки для волока, погрузили мешки с ржаной мукой и вяленой рыбой. Взял с собой Леонтий и две бочки ставки — топленого кислого молока, смешанного с морошкой. Говорили, что зимой от цинги лучше этого питья ничего не может быть. Пока у помора есть ставка, ему не страшны никакие болезни. В тундре и на берегах Студеного моря всегда в изобилии гуси и утки, свежая оленина и свежие яйца. Летом запасались салатом — травой, парили и варили его в печке или на костре, в квасу или на воде. Настой из травы пили горячим. Квасили салатную траву, запасали ее наподобие капусты и варили из нее щи с мясом или с рыбой. Кроме этого, Леонтий брал с собой песцовые и соболиные ловушки — пасти, обметы на соболя, рыболовные сети, топоры, ножи, пилы и другие «промышленные заводы».

Торговый товар Леонтий погрузил сам. Хранился он в кованых сундуках, а состоял из безделушек (голубые бусы — одекуй, колокольчики с бахромчатыми кистями, бисер), из английского, голландского и русского сермяжного сукна. У самоедов менял он этот товар на «мяхкую рухлядь» — шкурки соболей и песцов. Самоедские князцы, старейшины родов, скупали товар фунтами и одаривали своих жен. Да и сами не прочь были украсить себя звонкими побрякушками. Не пожалеет самоед за такую покупку ничего, отвалит сторицей соболя, ценившегося на холмогорской ярмарке по 3–4 и по 5 рублей за шкурку. А бухарцы и хивинцы, приезжавшие в Сибирь, платили за них еще дороже.

Последними погрузили медные котлы. Варили в них пищу, но шли они и в продажу. За котлы зеленой меди сибирский кочевой житель платил щедро; мена проходила необычно; клали в «продажный» котел соболей и куниц, и пока он не наполнялся доверху, сделка не заключалась.

К петрову дню, 24 июня, погрузка закончилась, и утром караван от Холмогорской пристани отправился вниз по Двине. Первым, в голове каравана, летел коч Агея Распопова Матигорца, самого опытного морехода. Знал он мели и пути в губах и заливах, умел ориентироваться по звездам и крестам, что стояли на возвышенных мысах и в проливах вместо навигационных знаков. А для всех их руководством служила старинная рукописная «книга путей в море-океяне» — поморская лоция. Существовала целая система путей. Один путь шел по левому берегу Белого моря в Варзугу, другой — из Двины по Зимнему берегу, третий — на Соловки. Лоция собрала в себе все лучшее в мореплавательном деле, отмечала все приметные естественные признаки, и мореход мог, зная их, безошибочно прийти к цели. Два пути шли из Северной Двины в Мезенский залив. Один — им пользовались пинежане и мезенцы — проходил по реке Кулою, а другой — для холмогорцев и устюжан — вдоль Зимнего берега.