Мангазея

А Угрюму Иванову и Федулу Наумову эта жалованная грамота стоила дорого. Приказной дьяк Федор Нечаев целый год кормил обещаниями поморских ходатаев, вывернул все их карманы наизнанку, соболя, что дали им земляки, все до единого лежали на нечаевом дворе. Пообносились и поиздержались пинежане, живя в Москве, но своего добились. В январские морозы позвал Нечаев Угрюма и Федула в приказную избу и торжественно вручил долгожданный документ. Читали они грамоту и не верили своим глазам: согласились царь и боярская дума со всеми их просьбами, рассчитывая на богатый сбор «государевой казны». А когда вернулись в Холмогоры и на Усть-Пинегу, объявили жалованную грамоту народу. «Божьей милостью мы великий государь и великий князь Борис Федорович всеа Руси…, — вещали бирючи[12], — есьмя Двинского уезда пинежан и мезенцев… и всех промышленных людей пожаловали в Мунгазею, морем и Обью рекою, на Таз и на Пур и на Енисей, им ходити и с самоедами, которые живут на тех реках, на Тазу и на Пуре и на Енисее, им торговати велели повольно; а нашу десятую пошлину, от девяти десятая, из соболей лутчей соболь, а из куниц лучшая куница, а из лисиц лучшая лисица, а из бобров лутчей бобр, а из песцов лучшей песец, и изо всякие мяхкие рухляди и изо всякого товару десятое, тем торговым людям пинежаном и мезенцом… велели есьмя давати на Мезени, в Окладниковы слободке, приказным людям и старостам и целовальником, а опричь Окладниковой слободки, что на Мезени, нигде десятого не давати есьмя им не велели;… а возити им с собою там наших государств русские товары незаповедные да съестные всякие запасы; а про свою нужу имати им с собою по топору человеку или по два, да ножей по два или по три ножи человеку да по саадаку[13] да по рогатине[14] человеку для того, что они там для своих промыслов живут года по два и по три и им без того быти нельзе, а больши того им с собою оружия и топоров и ножей не имати и того им ничего не продавати, а заповедных им товаров, пищалей[15] и зелья[16] пищального, и саадаков, и сабель, и луков и стрел, и железец стрельных, и доспехов, и копей и рогатин… всяких заповедных товаров не возити».

Царская грамота давала возможность поморам открыто «водить» в Мангазею походы, которые раньше хотя и совершались, но тайно. Поэтому и в документах не было сведений об этих походах, хотя известно, что начались они давно и что особенно участились в середине XVI в., когда иностранцы стали торговать на архангельском рынке. Крестьяне доставляли иностранным купцам из Сибири бобров и куниц, соболей и песцов, обходя таможенные заставы и царских сыщиков.

Славились пушные поморские промыслы издавна. Пока в среде крестьян-промышленников остро не обнаружилось разделение на богатых и бедных, не появились крупные посредники — купцы, промышленные артели обычно снаряжались на общие средства. Каждый участник вносил в артельную казну пай, получал одинаковые права со всеми, а при разделе добычи — свою долю. Такие крестьяне назывались своеужинниками, от понятия «ужина» — доля капитала в промысле. В большинстве случаев под ужиной подразумевался и промышленник и его снаряжение. Когда говорили: «Пошла на промысел артель о восьми ужинах», — это означало, что артель состояла из восьми промышленников. Или: «Имярек отправил на промысел 12 ужин», — значит, имярек нанял и снарядил 12 промышленников. Потом богачи и сами стали снаряжать артели, а бедные попали к ним в кабалу. Если в поход уходил снаряженный кем-то крестьянин-промышленник, то его считали ужинником, покрученником. Условия найма покрученников были различны, но чаще всего хозяин брал на себя обязательства за работу на промысле одевать и обувать покрученника. На время промысла покрученникам выдавались топоры, ножи, лук со стрелами, иногда огнестрельное оружие, лосиные и соболиные обметы[17]. Их одежда состояла из полушубка и кафтана, шапки-ушанки и меховых рукавиц, обувь — из кожаных сапог и чарок-камысов лосиных. Питался промышленник-своеужинник хлебом, рыбой, медом. Иногда перепадало и вино. Хозяин обязывался защищать его в суде и перед властями. Зато при дележе добычи покрученник получал лишь третью часть.

В начальный период мангазейских морских походов и промыслов распространенными являлись артели и ватаги промышленников-своеужинников.