Мангазейский подьячий

— Подьячий Разбойного Приказа это, Федор Тихонов, по розыскному делу здесь.

Я поклонился, коснувшись рукой земли. Я-то — даже не сын боярский, невелика пташка.

— Зачем англичанином притворился? — задал Морозов логичный, в общем-то, вопрос, глядя на меня как-то подозрительно недружелюбно.

— Чтобы преступника раньше срока не спугнуть, Алексей Антонович.

— Этого? — Морозов-средний кивнул головой куда-то в сторону, подразумевая Фокса.

— Нет, другого, на Москве покража была, по слухам, в Мангазее скрывается…

— Понятно… — боярич перевел взгляд на погибельного старосту, — А сюда ты его, Ивашка, зачем привел?

— Он, Алексей Антонович, в сыскном деле очень остер. Помогал мне того английского злодея изловить…

— Из своей доли отблагодари, — отмахнулся Морозов. Да, приятно звякнувший мешочек староста уже получил.

— Он хочет свою долю заслужить, Алексей Антонович.

— Это чем же?

— Татя сыскать, который на днях в ваш терем пробрался.

— Знаешь, кто он?! — боярич резко повернулся ко мне и сощурился. Казалось, еще немного и крикнет «Эй, палача!».

— Нет, — поклонился я, — Но по следам оставшимся надеюсь сыскать.

— Да какие там следы… — отмахнулся Морозов, — Давно все простыли. Или ты про КАКИЕ следы говоришь?

Что это он какой-то неадекватный? То вроде спокойный, то вдруг, такое ощущение, зубами меня грызть готов. Какие еще следы могут быть? Где вор дотронулся… ах ты ж…

До меня дошло, что вор — то есть, я — дотронулся не только до всяких разных поверхностей, но и до, кхм, тела его матушки. И Морозов, похоже, решил, что я на это намекаю.

— Нас в Приказе разным способам учили, — спокойно — по крайней мере, надеюсь, что я выглядел спокойно — поклонился я, — Не мог тать все их стереть да спрятать, хоть один, да найду. А там, как за ниточку, потяну, да весь клубок и размотаю.

— Точно найдешь?

— Врать не буду, — еще один поклон, — могу и не найти. Тогда от вашей милости ничего и не получу. Сам, значит, виноват буду.

Боярич помолчал, размышляя.

— Как искать будешь?

— Из дома моего нужно будет инструменты и амулеты принести, — осторожно произнес я, — Потом все обследовать, дня два-три…

Ну же, пойми намек… Ну!

— За своим снаряжением иди и возвращайся. Здесь будешь жить, пока след не найдешь… ну или пока не скажешь, что не можешь того.

Алилуйя!

* * *

Как вы помните — вы же помните, да? — мы с Настей проникли в Дом, спрятавшись в бочонок с рыбой. Я-подьячий, естественно, знать этого не мог, поэтому я, рассказывая, как буду искать след, упомянул про необходимость обследовать подвалы, чтобы иметь легальную возможность искать в них тайный проход. Думал, что Морозов меня сейчас поправит, скажет, мол, КАК злодеи в дом проникли, уже известно, ищи КТО это. Тогда я попрошу провести меня туда, где их видели — и все равно получу возможность обследовать подвалы.

Не поверите! Морозовы до сих пор не поняли, как мы попали в Дом!

Видимо, после пережитого стресса, боярыне было не до рыбы, бочонок так и не открывали и потайной отсек в нем не обнаружили. Поэтому мне дали карт-бланш на обследование подвалов, мол, нет ли в них каких тайных проходов. Джек-пот! То, что мне нужно — то мне и поручают сделать.

Я поклонился Морозову-среднему, обещая, что начну поиски вот прям сейчас, как вдруг…

— Подьячий, — произнес женский голос. Я резко выпрямился.

Морозов-средний сидел в деревянном кресле, и мгновение назад он был один. А сейчас рядом с ним стояла…

Боярыня Морозова.

— Да, Марфа Васильевна.

Ну зовут ее так, что я могу поделать?

— Выпрямись.

Я вышел из поклона.

— Посмотри на меня.

Посмотрел, что мне трудно, что ли. В узкое, не такое уж и старое лицо, в стремительно темнеющие глаза.

Блин. Блин-блин-блин!

Сейчас пойдет боярское Повеление. И нужно очень-очень внимательно следить за словами, чтобы она не поняла, что на меня ее менталистика не действует. Похоже, сейчас пойдет допрос на тему того, как был пойман Фокс…

Того, что сейчас англичанина допросят под Повелением и поймут, что исчезновению бесовки он категорически непричастен, я не боялся.

На сумасшедших Повеление не действует.

Вернее, действует, но допрашивать их под Повелением смысла нет. Каждый псих живет в своем собственном мире и то, что он будет утверждать под боярской магией — вовсе не обязательно будет истиной в нашем, реальном, мире.

Так что Фокса ждут самые обычные пытки, ну и невольное уважение палачей, когда он так и не признается в том, что прикончил бесовку. Или признается, кто его знает.

Псих же.

Тем временем боярыня заговорила. И первый же вопрос оказался для меня неожиданностью.

— Тебя послал Дашков?

Отвечай. Быстро отвечай.

— Да.

Дурак ты, Викентий, а еще в бояре рвешься. Сожрут тебя и косточки выплюнут. Ведь…

— Следить за Морозовыми?

— Нет.

…бояре постоянно живут внутри интриг, среди интриг, в атмосфере интриг. А, значит…

— Зачем ты послан в Мангазею?

— Розыск Леонтия-Любимца, разбойничьего главаря.

Боярыня посмотрела на сына. Тот еле заметно пожал плечами.

…а, значит, первая мысль, когда в боярский дом хочет попасть подьячий Разбойного Приказа — вовсе не о том, что он хочет помочь в розыске преступника, а о том, что…

— Кто такой?