MANIAC

Второй задачей, которую фон Нейман поставил перед компьютером MANIAC, было создать новую форму жизни.

Часть третья Призраки в машине

Вы настаиваете на том, что машина чего-то не может. Скажите мне, чего именно она не может, и я запросто соберу такую, которая будет делать ровно то, что вы хотите.

Джон фон Нейман

Реально

безумный ученый

Джулиан Бигелоу

Как только MANIAC заработал, Джонни пригласил кое-кого поработать с компьютером. Это был реально безумный ученый.

Нильс Аалл Барричелли.

Наполовину норвежец, наполовину итальянец.

Вообще сумасшедший.

Джонни успел до одержимости увлечься биологией, тогда этот ученый оставил у него в кабинете записку, написанную от руки.

«Хочу провести серию числовых экспериментов с целью установления возможности эволюции, подобной развитию живых организмов, в искусственно созданной вселенной».

Приложил технические характеристики и несколько академических статей.

Джонни спросил, что я думаю.

Не стал дожидаться ответа.

Дал ему полный доступ на следующий же день.

Сказал, может делать какие угодно симуляции.

Разумеется, после расчетов для бомбы.

Барричелли приходил в институт в три часа ночи и работал до рассвета.

Я пришел запустить новый вычислительный цикл и увидел его: сидит себе над машиной с перфокартами, точно богомол.

Программировал не как все.

Сразу писал бинарный код.

Говорил с компьютером на одном языке.

Идеи у него были дикие.

Хотел повторить эволюцию живых существ в компьютере.

«Первый язык и первую технологию на Земле создал не человек. Их создали первобытные молекулы почти четыре миллиона лет назад. Я раздумываю о том, возможно ли воссоздать эволюционный процесс, потенциально приводящий к сопоставимым результатам, в памяти вычислительной машины».

Он верил в симбиогенез.

Крайне противоречивая теория в противовес дарвинизму.

Объясняет сложность живых организмов через симбиотические связи, а не естественный отбор или наследственность.

Слияние простейших форм.

Он заселил память MANIAC случайными числами.

Установил правила, чтобы управлять их поведением.

Так он заставил их «эволюционировать».

Его гипотеза — что рано или поздно у них выработаются характеристики генов.

Он был биологом-математиком и вирусологом-генетиком.

Его ненавидели и биологи, и генетики.

Ярый противник теории Дарвина.

Называл Гёделя шарлатаном.

Короче, врагов у него было много.

А ему до лампочки.

Я спросил у него как-то раз, неужели он всерьез рассчитывает создать жизнь внутри памяти размером в пять килобайт?

Это всё, что у нас было.

Пять килобайт.

Он поглядел на меня и поморщил свою крысиную мордочку.

«То, что до сих пор Земля поощряла органохимические формы жизни, еще не означает, что вырастить другие организмы на совершенно иной основе невозможно».

Тогда мы поговорили в первый и последний раз.

Правда, я заглядывал в его блокнот при любой возможности.

— Создавать жизнь трудно, но не невозможно.

— Множество симбио-организмов появляется случайным образом за считаные секунды; через несколько минут можно наблюдать все биофеномены.

— Зарождающаяся вселенная кишит паразитами.

— Через сто поколений единственный примитивный вид симбио-организмов захватил целую вселенную.

— Последний выживший — паразит; остался без хозяина, умер от голода.

«Организмы» Барричелли — это цепочки чисел.

Они вступали в связи, сливались, мутировали, умирали или размножались.

Они могли усложняться через симбиоз.

Могли деградировать до более простых форм.

Становились хищниками.

Паразитами.

Через каждые пару циклов он копировал память MANIAC и распечатывал копию.

Буйные математические пейзажи, как на огромных абстрактных полотнах экспрессионистов.

Электроэнцефалография сумасшедшего.

Вытаращится, ткнет пальцем да как закричит «Да!» — значит, организмы обменялись «генами» и создали симбионт.

«Сенсация!» — это они стали паразитами.

Барричелли твердо верил, что в мире чисел может появиться самостоятельная жизнь.

«Что они такое — начало некой чужой формы жизни или всего лишь модели жизни? Нет, они — не модели. Это отдельный класс самовоспроизводящихся структур, уже определенный класс!»

Его эксперименты потерпели фиаско.

«Пусть я создал класс чисел, которые могут воспроизводиться и подвергаться наследственным изменениям, числовая эволюция не продвинулась достаточно далеко и ни в коей мере не привела к той степени годности, чтобы защитить виды от полного уничтожения и гарантировать неограниченный эволюционный процесс, подобно тому что произошел на Земле и привел к возникновению всё более совершенных организмов. Чего-то не хватает, чтобы объяснить появление органов и способностей столь же сложных, как у живых существ. Сколько бы мутаций мы не делали, числа так и останутся числами. Им не стать живыми организмами!»