Маньяк

Уже подходя к столику я примерно знала ее реакцию — она обидится на своего кавалера… Кстати, как его зовут? Я ведь и не знаю, да и не надо мне это. А дальше она сделает умное личико, поздоровается со мной, скажет, как ей это приятно. Что тут вообще может быть приятного? Она не знает меня, я для нее никто. А потом она переведет тему разговора на себя, если не получится, то замолчит и будет ковыряться в своей тарелке и шлепать трубочкой от сока по стакану. Но она никуда не уйдет, иначе не сможет высказать ему свою обиду, а значит не сможет потребовать от него что-то.

Я поздоровалась первой, сказала, что была удивлена встретить здесь своего ученика. Ее бровки поднялись вверх, но она промолчала, а дальше пошло как по сценарию. Мне было интересно за ней наблюдать. Не скрою, частенько задавала вопросы, и она не знала, как на них реагировать. Глазки начинали бегать, лихорадочно искать выход из ситуации. Наверное, ей можно было сказать: «Ваш дядюшка Бернанки лежит в коме четвертый год уже с прошлого века», и она бы ничего не поняла. У меня в классе есть две такие подружки. С ними никто не дружит, они себя ставят выше других девочек, умных парней отметают, а вот бычков и льстецов наоборот подкармливают и держат на коротком поводке. Мне стало жаль юношу, что именно ее выбрал среди остальных претенденток, а, впрочем, мне-то какое до этого дело. Если ему сказать напрямую, что она глупа, он не поверит, обидится, возненавидит не себя за свое решение, а меня за сказанные слова. А дальше я сидела, улыбалась ее трепу и попивала свое кофе. Отвратительное сегодня кофе, чем-то кислым пахло.

Итак… наверное, пора, хватит терять время. Я поставила недопитую чашку, извинилась перед Олей, что вынуждена вот так скоро уйти. Встала из-за стола, взяла свой портфель и пошла. Ее бычок, так, наверное, мне надо его называть, глупенький, со слюнявой мордочкой и большими глазами, что-то залепетал ей, соскочил и пошел за мной. Догнал меня уже на лестничной площадке, что вела к лифту. Не дожидаясь его слов, я спросила:

— Тебя как зовут?

— Что?

— Я спрашиваю твое имя. — И повернувшись к нему, добавила. — Если не против сообщить?

— Игорь, я же говорил.

— Не помню, а если даже и так, что из того.

Я спустилась на несколько ступенек вниз. Почему-то мне так хотелось все сказать про его подружку, но имела ли я право это делать. Вместо этого поблагодарила за вечер и что проводил меня.

— Что вы скажете про Олю?

Я улыбнулась. И все же он сам сомневается или хочет услышать хвалебную речь.

— Про нее?.. — Я как бы задумалась — Она милая девочка. Если сама была бы парнем, возможно, влюбилась в нее, но я не парень.

— И все же.

— Так думаю, ты не один… — Я имела в виду, что он не один у нее. Посмотрела в его глаза, он опустил их, значит так оно и есть. — Хочешь завоевать ее, чтобы была тебе преданна, чтобы только тебя подпускала к себе? Ты этого хочешь?

— Ну, я…

— Не юли, говори честно, так? — я не хотела ему читать нравоучения, но хотела знать его цель, если она у него вообще есть.

— Да.

Я хмыкнула про себя, подала ему свой портфель и пошла дальше. Он быстро последовал за мной.

— Если хочешь этого, то научись трезво мыслить, — он что-то хотел сказать, — молчи и слушай, дважды не намерена повторять. Отпусти ее, не ходи за ней, посмотри на нее как на ободранную кошку… — Он опять что-то хотел сказать, я прервала его. — Она сама придет к тебе. Не пускай ее в себя, сторонись. Дай время, чтобы она первой заговорила о своих чувствах. Дай ей почувствовать, что они у нее есть, не диктуй свои правила и не иди за ее желаниями. Тогда увидишь, кто она.

И не дожидаясь ответа, я пошла к лифту. Он не отставал, чувствовалось его дыхание.

— Самое трудное — не удержать ее, а дать ей возможность тебя любить. Это дар, и он есть у каждого. Не все им пользуются, многие его отвергают как слабость, как что-то недостижимое.

Я сделала шаг к нему, взяла из рук портфель и нажала на кнопку вызова лифта.

— Тогда она будет твоей, вся, без остатка, но… — Мне хотелось еще что-то умное сказать, но тут открылись дверки лифта, и я вошла, повернувшись к нему, улыбнулась его глазам. И тут он шагнул в лифт.

В данном случае мне не хотелось ему уже ничего говорить, иначе это превратилось бы в поток слов, которые потеряли бы всякий смысл. Я повернулась, нажала на кнопку нижнего этажа, двери закрылись, и кабинка, слегка вздрогнув, поплыла вниз.

— Я хочу тебя, — прошептал он.

— А вы, молодой человек, наглый. Я тебе кто? — во мне тихо начала вскипать ярость.

— Вы… — Он хотел было что-то сказать.

Я резко повернулась к нему. Его взгляд был направлен в пол. Как знакомо… Как будто это было еще вчера, вспомнила его понурый, застенчивый взгляд. Я внимательно посмотрела на него, сделала полшага к нему.

— Разве я дала повод, чтобы со мной так говорить? — он промолчал, я нажала кнопку «стоп», Игорь приподнял глаза, но тут же отвел их в сторону. — Почему ты так себя ведешь?

— Как? — почти шепотом спросил он.

— Кого ты боишься?

— Никого.