Маньяк

Я обильно смочила пальцы слюной и смазала ею всю борозду, начиная от копчика и до разбухшей щелки. Затем, еще раз смочив слюной пальцы, увлажнила ею его головку и сразу направила его прямо в отверстие между ягодицами. Он понял меня, в этот раз осторожно входил. Как могла, постаралась расслабиться, не все удавалось, но я ни разу не вскрикнула, пока он тыкался и пока ловил свой ритм, а потом почувствовала даже гордость, что смогла обуздать этого юного жеребца.

Кончив, он не вышел из меня до тех пор, пока мужские силы не покинули его и пенис безвольно повис. Он аккуратно меня положил, выпрямив мои ноги. Я не шевелилась, не могла, где-то была боль, где-то радость наслаждения, где-то страх, а где-то и стыд. Все смешалось, с трудом понимала, что происходит, я лежала на столе в полной тишине. Собралась с мыслями и постаралась вспомнить, как давно это было? Тело замерзло, пробежала дрожь, я открыла глаза. Яркая, ослепительная лампочка горела прямо над глазами, прикрыла глаза ладонями, прислушалась. Откуда-то доносился голос диктора, телевизор работает, шум машин, гудок автобуса, чьи-то голоса, детские голоса, играют, что это? Я села.

В комнате никого не было, дверь была закрыта, на столе рядом со мной лежала моя одежда. «Неужели все кончено?», — подумала я. Соскользнула со стола. Тупая боль прошлась по телу, но это было ничего по сравнению с тем, что я свободна. Хотелось как можно быстрей покинуть эту комнату, убежать, забыть, наверное, меня уже потерял Валера, что я ему скажу? Что? Хотя знала на свой вопрос ответ, и он был с самого начала. «Ничего не скажу, ничего, это моя тайна, которую надо забыть, похоронить».

Я оделась как можно аккуратней, застегнула босоножки и подошла к двери. Мной снова овладел страх, а вдруг там кто-то есть, вдруг… Я зажмурилась и рванула дверь на себя, она открылась с оглушительным скрипом. Темнота, только сбоку чуть светилась щель от приоткрытой куда-то другой двери. Я быстро подошла к ней и замерла. Сквозь щель увидела улицу, по ней шли прохожие, ехали машины. Что это? Неужели все это время находилась в двух метрах от улицы, я не знала этого, но почему, почему не слышала ничего. Приоткрыла дверь, она тихо скрипнула, рядом пробежали две девочки с собачкой на поводке. Что со мной случилось, что? Хочу ли я сейчас об этом думать? Хочу только одного, как можно скорей уйти отсюда. Я распахнула пошире дверь, вышла на освещенную улицу и зашагала на остановку.

Как будто ничего не было, я просто пропала на час. Ничего не было, только нудящая боль в теле говорила о другом. И все же ничего не было, я просто задержалась на совещании, вот и все.

* * *

Как часто в нашей жизни происходят моменты, которые нам так хочется забыть? И чем сильней нам этого хочется, тем больше мы понимаем, что это невозможно. Как часто мы совершаем неблагопристойные поступки, которые, как нам кажется, порочат нас? А если бы их не было, что бы мы получили взамен, тишину, чистый листок, пресный вкус, радовались бы мы тогда этому? Что мы получаем в ответ, когда наша душа разрывается от принуждения, когда ее терзают, мнут, насилуют? Можем ли мы сами переступить свое «я» и совершить тоже в ответ, как месть, как возмездие или просто как желание? Можем ли мы определить, что нам хорошо, а что нет, не испытав этого, не почувствовав боль и обиду, страх и отчаяние? А может это не то, что мы думаем? Тогда что это?!

Лифт [2]

Жизнь — не зебра из черных и белых полос, а шахматная доска. Здесь все зависит от твоего хода.

Дни летели незаметно. Только откроешь глаза, выпьешь чашечку чаю, автобус, звонок, и вот ноги загудели от напряжения. Опять автобус, опять все бегом, и вот уже включили фонари, уже пар идет изо рта, осень, ночь и все сначала. Так пролетело несколько недель, потом месяц, и вот уже кончается первая четверть. Хочется отдохнуть, но не до этого. Надо, надо… Когда же это кончится? Хочется выспаться, закутаться в одеяло, понежиться лишний часок, помурлыкать как кошечка, но некогда.

Сегодня суббота, у меня мало уроков, зато курсы повышения поставили, надо бежать. Возможно весной повысят квалификацию, а это значит и зарплату. Надо значит надо. А вечером у меня еще два часа репетиторства. Хорошо, что удалось их взять. Девочка болеет, вот и занимаюсь с ней, умничка, все схватывает на лету. Никогда не думала о болезнях, некогда было. Я не жалею ее, нельзя, врачи запретили. И все же, не знаю, как себя вести с ней, у нее перелом тазобедренной кости, неудачное падение. Сперва несколько месяцев неподвижно лежала, потом массажи, походка стала неуклюжей, а ведь танцевала. Верю, что она опять наденет свое платье, поднимет гордо голову вверх. Партнер возьмет ее ладонь, посмотрит в глаза, и они замрут в ожидании первых тактов. А потом все сольется в ритме тела, и она воспарит уже не на паркете, а как можно выше на его руках. Я верю в это и буду в первых рядах болельщиков.