Маньяк Фишер. История последнего расстрелянного в России убийцы

– Давай тогда начнем сначала, – преувеличенно бодро предложил Телицын. Парень явно не был рад такой перспективе, но и не уходил. В течение пары часов следователь раз за разом повторял те же вопросы, что и тогда, по минутам восстанавливая события пятилетней давности.

Когда юноша ушел, к следователю заглянул дознаватель, тоже работавший по делу. Телицын коротко пересказал ему услышанное от Нестерова и подытожил:

– Так что зря мы с этим Фишером возились, нужно искать среди местных.

– Может, и не зря, – возразил коллега. – Нельзя победить то, у чего нет ни лица, ни имени. Этот человек – Фишер. И это уже половина дела.

– Похоже, придется возвращаться к первым версиям и проверять жителей района, где совершены все убийства.

– Похоже на то. А жаль. Ты вообще видел, кто в этих местах обитает и что нам за их проверку грозит?

Телицын посмотрел на висевшую на стене карту Одинцова с пригородами и помрачнел. От одного только названия поселка Дачный КГБ веяло неприятностями. Уже после общей планерки среди всех, кто работал по этому делу, было решено сосредоточиться на животноводческих хозяйствах, так как судебная экспертиза показала: тела расчленяли более или менее профессионально. Расчленение было проделано очень грязно, однако преступник знал, что рубить нужно по сухожилиям, и безошибочно их находил на теле жертв. Запросы разослали по всем ветеринарным клиникам, больницам, совхозам и животноводческим фермам округи. Зашли и на Московский конный завод. Выслушав, что от него требуется, директор возмутился:

– Вы представляете себе, сколько это людей? Вы понимаете, что одних только практиканток из Москвы штук двадцать найдется?

– Нужны только сотрудники, которые живут здесь. Практикантки из Москвы меня, к сожалению, сейчас не интересуют, – ответил оперативник, делавший запрос. – Нужен замкнутый, тихий, психически неуравновешенный человек из Одинцова.

* * *

Постепенно жизнь налаживалась. Головкина стали ценить на работе, причем теперь не только подростки из группы по профориентации. Отныне к нему обращались все поголовно, а он никогда не отказывал в помощи, опасаясь, что в другой раз могут и не подойти. То и дело он встречался с бывшими подопечными. В большинстве своем они были рады видеть дядю Сережу, который в свое время разрешал им курить, рассказывал скабрезные истории и крутил кино на своем видике.

Эйфория от покупки нового гаража прошла. Теперь о ней напоминал лишь череп мальчика, так и не доехавшего до бабушки с дедушкой. Гримаса ужаса окончательно стерлась, и казалось, череп насмехается над убийцей, снисходительно наблюдая за его жизнью, которая большей частью проходила в этой железной коробке. Головкин решил последовать совету соседа и оборудовать погреб. Он выкопал внушительных размеров яму, которая постепенно превратилась в небольшую комнату с забетонированными стенами. Попасть в нее можно было, спустившись по железной лестнице, вмонтированной в пол гаража. По мере того как разрушалась психика Головкина, он физически стремился скрыться все дальше от мира. Теперь он чувствовал, что в гараже ему дискомфортно и шумно, а вот в погребе – спокойно и умиротворенно. День за днем он выстраивал мир собственных фантазий, сказочную комнату, в которой реализуются все мечты. На стихийном строительном рынке Головкин купил цинковую ванну, крюки, трубы, рейки, ножовки… В довершение всего он обзавелся парой паяльных ламп взамен тех, что одалживал сосед.