Маньяк между строк

Глава 11. Инвентаризация, или Синдром первого курса

…В конце письма поставить vale,

Да помнил, хоть не без греха,

Из Энеиды два стиха.

А. С. Пушкин, «Евгений Онегин»

Наш Шляпник оказался типичным Вертером. Прямо по классике: герой, чувствительный юноша, встречает прекрасную девушку, его любовь возбуждают ответные чувства… Препятствием служит бедность героя или его недостаточно знатное происхождение; родители подыскивают героине богатого и знатного жениха, увозят ее, выдают замуж насильно… Покинутый герой впадает в мрачное отчаяние, за которым следует самоубийство. В нашем случае этот классический литературный сюжет был немного подправлен жизнью. И вместо самоубийства Вертер, то есть Алексей Шляпник, тронулся умом.

Все эти бесценные знания я почерпнул из речи Виктории, пока мы завтракали.

– Зачем ты привезла с собой его дневник, если уверена, что это не он, и не собиралась заниматься этим делом? – поинтересовался я, когда, наевшись, Виктория собирала вещи, чтобы перебраться к себе: оставаться у меня больше не было резона, поскольку Борис ее убежище все равно спалил.

– Не заниматься, видимо, не получится, – развела руками тетка. – Но и сушить эти папирусы было необязательно. Можно же по почте копии запросить.

Я усмехнулся ее вечной практичности, которая была направлена на создание абсолютного минимума телодвижений для нее самой. Никогда не делай того, что можно перепоручить другим.

– А дневник его нужно изучить, потому что этот Алексей Шляпник все-таки каким-то образом оказался в поле событий, мало того, почему-то воспринимает их как произошедшие с ним самим. Это очень подозрительно.

До нашего отъезда благодаря котику Филе я сумел прочитать только самое начало истории.

Игорь сегодня спросил, не еврей ли я. Почему-то если что-то выдающееся во внешности, то сразу еврей. В моем роду каждый норовил взять в супруги инородца, а желательно еще и иноверца. Есть и русские, и татары, и турки, и поляки, и финны, и евреи, и немцы и даже какой-то англичанин, говорят, мимо пробегал, оставив в наследство будущим поколениям длинный узкий подбородок и рыжие кудри. Наверное, англичанин тоже был из наших и имел в своей родне пару-тройку ирландцев.

У нас в группе девушек и парней поровну: пятнадцать и пятнадцать. Все вольные художники и гении. Во всяком случае, так говорит о себе каждый. А кто не говорит, тот думает. Пока присматриваюсь, но сразу ясно – контингент непростой. В основном все самарцы. Из парней в общаге живет пятеро, включая меня. Из девушек кто-то тоже живет в общаге, это в соседнем корпусе. Кажется, Валя. Мы пока не настолько близко знакомы с женским корпусом.

Есть две блатные подружайки: Лена и Изольда. Изольда – сплошное недоразумение. Челка стоит, как крыло у истребителя, лосины, куртка джинсовая, юбка с пол-ладони, красится, душится, все дела, но страшненькая. Как на картинах Яна Ван Эйка, будто пила не просыхая неделю. Только, к сожалению для Изольды, это ее обычный вид. Еще и тощая. Зато папа – проректор по науке.