Маньяк между строк

Кажется, Вера единственная была довольна всем происходящим и своим новым положением непосредственного руководителя группы расследования. Хотя группа и состояла из студентов, но на безрыбье и магистрант эксперт.

Студенты подошли вовремя, только их оказалось всего пятеро. На разочарованный вздох Вики Ухтомская помрачнела и оправдывалась тем, что магистрантов теперь вообще на филфаках немного, а уж магистранты-литераторы, изучающие творчество Гоголя, и вовсе являются штучным товаром. В группе всего пятнадцать человек. Девять – языковеды, шестеро – литераторы, но шестая девушка как раз оказалась на больничном…

– Ну, ничего, попробуем справиться, – улыбнулась Вика, потому что других студентов у Веры в этом семестре все равно не было: Ухтомская заканчивала работу над докторской диссертацией и не брала много аудиторных часов.

В спортзале установили столы, принесли стулья, и дело очень медленно, но все-таки потихоньку пошло.

– У меня ко всем убедительная просьба, – проговорила Виктория после того, как закончила вводную лекцию о типах жалоб, угроз и композиции писем. – Мы сейчас с вами погрузимся в главный текстовый коллектор вашего города. И вместе с тем в самые настоящие пучины безумия. Жалобы пишут самые разные люди: часто они справедливы, но как раз такие тексты нас с вами не интересуют. Наша цель – неадекватные жалобщики. Их тоже, к сожалению для нас, предостаточно, но далеко не все из них, к счастью, Правдорубы. Прошу вас помнить о том, что лингвистическая экспертиза – это всегда работа с болевыми точками и проблемными текстами. Пожалуйста, сохраняйте критическое мышление, будьте внимательны, следуйте точно оговоренным критериям поиска и постарайтесь не потерять веру в людей.

На последней фразе по залу пробежал смешок.

Студентки, которых привела Вера, оказались типичными девушками-филологами: симпатичными с умными одухотворенными лицами. Одеты все были по-разному: с большим или меньшим ощущением стиля, была одна неформалка и одна фитоняшка с нарощенными зарослями ресниц. Девушки производили настолько приятное впечатление, что я бы ни за что не поверил, если бы мне кто-то вдруг сказал, что через год-другой некоторые из них останутся при кафедре и включатся в ту же самую игру, где будет и дуэль на плакатах, и грязные сплетни за спиной, и покупка статей в Скопусах, и распил грантов, и много чего еще. В отличие от своих преподавателей вопросы девушки тоже задавали строго по делу, задачу поняли сразу, проблем доверия к иногороднему эксперту в связи с чтением желтой прессы не возникло.

– Помните, друзья мои, – обратилась Вера Ухтомская к студенткам после того, как Виктория закончила и расположилась за своим столом. – Мы на одном из занятий говорили с вами о том, что у матери Гоголя Марии Ивановны была совершенно такая же впечатлительность. Она могла часами сидеть в одной позе, задумавшись о чем-то с непроницаемым выражением лица. Также известно, что мать Гоголя приписывала своему сыну Николаю Васильевичу, будущему классику, весь мировой технический прогресс, изобретение телеграфа, железных дорог и многого другого, даже русской азбуки, и не было никакой возможности разубедить ее в этом.

Студентки заулыбались, они помнили.

– Вот и наш Правдоруб считает, что на нем замкнулась вся мировая справедливость, – продолжала Вера.

Девчонки снова согласно закивали.

– Кажется, вы говорили, что такая впечатлительность называется бредом величия? – уточнила неформалка, которую звали Яной.

Ухтомская улыбнулась, кинув на Викторию взгляд не без оттенка торжества.

– Вот видите, а вы говорили, Гоголь бесполезный! – проговорила она, подходя к нам вплотную, так чтобы не слышали студентки.

Несмотря на то что Виктория никогда ничего подобного не говорила, пришлось согласиться. Чем дольше мы общались с доцентом Ухтомской, тем яснее перед нами вырисовывалась ее картина мира: яркая, многоцветная, наполненная множеством деталей, фактов и персонажей из истории культуры, эта картина оказалась графически лаконична в части отражения чувств и эмоций. Казалось, что вся цветовая палитра этой эмоциональной картины только и состояла из черного и белого цветов, изредка превращавшихся то в грязно-, то в светлосерый. Вера Ухтомская напоминала подростка, который очень быстро поумнел, но как будто еще не успел повзрослеть. Не случайно Виктория говорила о конфликтности, но и интерес моей тетки именно к Ухтомской тоже был вполне понятен.

Работа началась.

К концу дня результаты были неутешительные, мы успели просмотреть половину коробок, привезенных одной только прокуратурой, из других ведомств было и того меньше – где-то по одной-две, где-то и вовсе половина одной коробки. Наш метод выборки был больше похож на карточное гадание, чем на полноценный филологический анализ. Несложно подсчитать, что если мы будем двигаться в том же темпе, то на все про все у нас должно уйти не меньше месяца.

Глава 21. Сансара Коин

Чем безнадежнее цель, тем глубже эмоции.

С. Довлатов