Маньяк по вызову

Поразительное дело, но мне и правда стало полегче. Я даже решилась придать своему бренному телу сидячее положение и поджать под себя ноги. А Нинон подошла к окну и, взглянув вниз, пробормотала:

- У Остроглазова ворота нараспашку, надо бы пойти закрыть...

- А чего он сам не закроет? - тупо спросила я.

- Интересное кино, - фыркнула Нинон, - как же он тебе их закроет, когда его дома нет?

- А где он?

- Где-где? - передразнила Нинон. - Ты чего, не поняла? Его же задержали по подозрению в убийстве жены!

- Да что ты! - не поверила я и поскребла ногтями макушку. - О чем они там, в милиции, думают? Как он мог ее убить, интересно? Ведь он же все время с нами был!

Нинон равнодушно передернула плечиком:

- А чего им думать? Им нужно побыстрее кого-нибудь изловить, изобличить и отрапортовать по начальству о результатах проделанной работы. А Остроглазов, как ни крути, самая подходящая кандидатура на роль убийцы, особенно если учитывать, как часто они ругались.

- Но это же... Если так рассуждать, тогда вообще извилинами шевелить не надо. А как же всякие экспертизы, эти.., следственные эксперименты, свидетели, наконец? - Я уставилась на Нинон.

- А я-то тут при чем? - резонно отпарировала она. - Я в этих делах не больше твоего понимаю. Одно только могу сказать: Ирка, конечно, была баба вредная, такая, что ангела до греха доведет, и не исключено, что Виталька во сне видел, как он шею ей сворачивает, да только на кой ему черт самому убивать? Денег у него хватает, мог бы кого-нибудь нанять, если уж так приспичило.

- Ты имеешь в виду этого.., ки.., киллера? - не поверила я своим ушам, уж больно легко Нинон рассуждала о более чем серьезных вещах.

- Ну это же я чисто теоретически, - успокоила меня Нинон, - просто в порядке разминки для мозгов. А вообще пусть об этом тот следователь думает, который нас ночью мурыжил. Как его там... А, Проскуряков... И потом, хватит уже об ужасах, завтракать пора, - заключила она.

Я поискала в себе признаки голода, но не нашла. А вот от крепкого чая я бы, пожалуй, не отказалась.

Через двадцать минут мы с Нинон уже сидели на веранде, как и накануне, только трапеза наша на этот раз была гораздо умеренней. Нинон меланхолично управлялась с омлетом, я прихлебывала обжигающий чай без сахара, а незапертые ворота соседской дачи все еще поскрипывали на петлях.

- Черт, как надоело. - Нинон в сердцах отодвинула от себя тарелку с недоеденным омлетом и решительно направилась на улицу.

Она закрыла ворота, а потом застыла у ограды остроглазовской дачи, вытянув шею и глядя куда-то в сторону. Что она там разглядела, интересно?

Когда Нинон наконец вернулась, выражение ее лица было крайне заинтригованным.

- Милиция с шабашниками разбирается, - сообщила она многозначительно, вновь придвигая к себе тарелку.

- Да? - Я задумалась, потом меня осенило:

- Слушай, Нинон, а они ведь не напрасно на них наехали, мы же вчера одного видели неподалеку от трупа.

- То-то и оно, - согласилась Ниной. - Я это дело сразу просекла, и следователь на этот факт напирал, хотя... - Нинон заговорщицки понизила тон:

- Это ведь у нас не первый труп...

- Маньяк? - По моей спине даже мурашки пробежали.

- Не знаю, не знаю, - загадочно молвила Нинон и неожиданно предложила:

- Пойдем-ка посмотрим, что там делается.

Долго уговаривать меня не пришлось, и уже через минуту мы стояли у ограды бывшей дипломатической дачи и пялились на происходящие там перемещения. А по двору сновали неразговорчивые товарищи в милицейской форме, заглядывая чуть ли не под каждый камушек и изредка обмениваясь непонятными отрывистыми фразами. Из строительного вагончика также доносились мужские голоса, а дверь дома была открыта нараспашку.

Мы с Нинон не успели ничего сообразить, как из этой самой распахнутой двери вывели кудлатого верзилу в растянутых на коленях трениках. А дальше все было, как в добротном боевике: откуда-то вывернулся давешний опер по фамилии Проскуряков и ловко защелкнул на запястьях кудлатого наручники. Первый раз я видела такое не по телевизору.

Мы с Нинон переглянулись, а кудлатый шабашник, который, похоже, сам не ожидал подобного оборота, громко и сбивчиво возроптал:

- Да за что, я же, я же... Но почему?!

- Иди, иди! - прикрикнул на него один из милиционеров и подтолкнул в спину.

Кудлатого провели в двух шагах от нас с Нинон, и мое обостренное похмельем обоняние уловило исходящий от него острый запах пота и перегара. Мы с Нинон опять переглянулись и завороженно уставились на сыщика Проскурякова, но тот не удостоил нас взглядом.

***

- Да, дела, - протянула Нинон, когда мы вернулись на исходные позиции, то бишь за стол на террасе.

Я развела руками:

- Ничего не понимаю. Если они уже арестовали банкира, то при чем здесь шабашник? Или... Они думают, что банкир его нанял?

Нинон немного поковырялась вилкой в тарелке с застывшим омлетом и изрекла тоном знатока:

- Сколько раз тебе говорить, что в этом ведомстве не думают, а действуют, и то не всегда. Ясно же, что они просто широкий невод закидывают: авось в него попадет настоящий преступник. Странно еще, что они нас не заподозрили...