Маньяк по вызову

- Не зря, выходит, мы его спасали, - нарушила затянувшуюся паузу Нинон.

- Выходит, - согласилась я и хотела добавить, что ни одной минуты не жалею, что целый вечер носилась по банкирскому дому с чайником, но осеклась. Совсем недалеко, возле дачи поэта-песенника, я разглядела знакомый силуэт, и стрелка моего внутреннего барометра переместилась в положение "пасмурно". Черт, да ведь это же он, мужчина моих несбывшихся снов, он же следователь по особо важным делам. Навеки он здесь поселился, что ли?

- Что там? - немедленно насторожилась Нинон, чутко уловившая перемену в моем настроении.

- Кажется, у поэта-песенника гости, - процедила я сквозь зубы.

- Гости? Женщина, конечно? - заинтересовалась Нинон.

- Если бы... - уныло сообщила я. - Это следователь.

- Ну вот, - плаксивым голосом сказала Нинон, - я так и знала. Сейчас этот любознательный гад точно расспрашивает Широкорядова о Лизе, а я опять в дерьме. Широкорядов не дурак и сразу поймет, кто проболтался. Я поспешила ее успокоить:

- С чего ты взяла, что он подумает на тебя? Если на то пошло, то проболтаться могли и Ленчик, и Ксюша, и безголосые "чернобурки". А кроме того, если бы ты не рассказала все следователю, он мог бы привлечь тебя за лжесвидетельство или припаять что похуже.

- И то верно, - невесело согласилась Нинон, - ну чем, чем я виновата? Тем, что вынуждена торчать здесь и быть в курсе всех этих ужасов? Ох, скорее бы они разобрались, что к чему. Кстати, я вообще не очень хорошо понимаю, в какую сторону движется следствие и движется ли вообще.

Я усмехнулась:

- Смешно ты выражаешься: движется. Прямо как возмущенная общественность.

- А я и есть возмущенная общественность, кто же я еще? - ничуть не смутилась Нинон. - И ты, между прочим, тоже. Мы здесь подвергаемся опасности, находясь при этом в полном неведении. Наша милиция должна нас защищать и успокаивать, а этот следователь, что он делает? Только страху нагнетает! Ходит тут с загадочной миной, а у всех душа не на месте. Сначала они арестовали Остроглазова, потом выпустили. Упрятали в кутузку шабашника, потому что нашли у него Иркины часы, но и его, того и гляди, выпустят на свободу с чистой совестью. Так кто же тогда убил банкирскую супружницу? И вообще, разбирается ли в этом кто-нибудь? У меня, например, такое чувство, что теперь все внимание следователя переместилось на пожар и эту идиотку Лизу.

- Пожалуй, у меня тоже, - вынужденно согласилась я. - Хотя... Может, это все как-нибудь связано?

- Может, и так. - Нинон по-прежнему кипела благородным возмущением. Только нас почему-то никто не собирается ставить в известность.

- Ну-у, - протянула я, - а как же тайна следствия?

- Тайна тайной, но общественность должна быть в курсе всего, - твердо заявила Нинон, кого-то живо мне напомнив. Ах да, бессмертного управдома из "Бриллиантовой руки".

- Ага, - мрачно пошутила я. - Кто возьмет билетов пачку, тот получит водокачку.

- Что-что? - удивленно воззрилась на меня Нинон, которая, видимо, не уловила аналогии. Хотя, может, это и к лучшему, еще неизвестно, как бы ей понравилось мое сравнение.

Увлеченные дискуссией, мы настолько потеряли бдительность, что и не заметили, как подошел мой бывший любовник. В результате его появление оказалось таким неожиданным, что мы потеряли еще и дар речи.

- Здравствуйте, уважаемые! - поприветствовал нас этот подлый трус, скрывающийся под мужественной личиной следователя по особо важным делам.

Вместо ответа мы только широко открыли рты. И все же Нинон сориентировалась раньше меня и заметила язвительно:

- Пришли пытать главных свидетельниц?

- Так уж и пытать. Всего лишь выразить почтение, - усмехнулся мужчина моих несбывшихся снов, бросил короткий, испытующий взгляд на меня и опустил глаза. Какой застенчивый, надо же!

- Почтение? - повторила Нинон с издевкой. - Ну-ну, выражайте, коли так. Мы все в нетерпении.

- Ох, Нина Павловна, Нина Павловна, - укоризненно покачал головой "важняк", - и чего вы меня так не любите? - И снова короткий взгляд в мою сторону, а в нем вопрос: "Проболталась, что ли?"

Идиот!

- С чего вы взяли, что я вас не люблю? - зачем-то полезла в бутылку Нинон. - А хоть бы и так, с чего вы взяли, что я должна вас любить? Кажется, в вашем ведомстве такие отношения со свидетельницами по делу не приветствуются.

Следователь из Генпрокуратуры заалел, как маков цвет. Нинон и не подозревала, какую болезненную тему задела по неведению. Я уже забеспокоилась, как бы дело не обернулось наихудшим сценарием, от которого меня предостерегал Андрей, но Нинон, еще минуту назад откровенно его задиравшая, перешла на более нейтральный тон:

- Да ладно, не сердитесь. Мы против вас конкретно ничего не имеем, только, сами понимаете, у нас тут обстановка напряженная, так что немудрено сболтнуть лишнего. Общественность, к вашему сведению, желает знать, что происходит в поселке и когда кончатся эти страхи?

- Общественность? - уточнил Андрей. - Гм-гм, а в чьем лице выражена эта общественность, можно поинтересоваться?

- А вот в нашем, - задиристо отозвалась Нинон, - в смысле в нашем с Женей. Верно я говорю, Жень?