Маньяк по вызову

- Да какая разница! - Нинон вытряхнула из стенного шкафа почти все содержимое и теперь, судорожно разгребая завалы, выбирала, что захватить с собой, устремляясь в паническое бегство. - Придушит, разрежет на куски, изжарит на сковородке... Уж лучше я буду жить с Генкой и с его новой одалиской или.., или на вокзале... - Нинон страдальчески поморщилась.

- Ну зачем же сразу на вокзал? Пока все утрясется, можешь пожить у меня, неуверенно предложила я и мысленно поежилась, представив, как к этому отнесутся мои соседки - старые коммунальные волчицы. - Конечно, у меня не пятизвездочный отель, но...

- Ты что несешь? - возразила Нинон. - Что мы там будем делать вдвоем в твоей комнатушке, пятки друг другу оттаптывать? Нет уж, раз такое дело, то я найду, где голову преклонить, только... - Она в бессилии опустилась на кровать. - Что будет с домом? От этого маньяка можно ожидать чего угодно, возьмет и запустит красного петуха. С чем я тогда останусь?

Я молчала, предоставив Нинон возможность самостоятельно принять решение, а она все еще пребывала в смятении.

- Да, дом, конечно, жалко, - рассуждала она, набивая вещами снятый с антресолей чемодан, - но, с другой стороны, жизнь дороже.

- Вот именно, - поддакнула я, довольная тем, что обстоятельства складываются в пользу наиболее благоприятного для меня сценария. Уехать, уехать, скорее убраться из этого страшного места...

- Тук-тук! - сказал кто-то внизу. - Милые барышни, вы дома?

- Это еще кто? - Нинон хлюпнула носом. - Опять следователь, что ли?

- Понятия не имею. Надеюсь, во всяком случае, что это еще не маньяк. - Я вышла на лестницу и, перегнувшись через перила, посмотрела вниз.

А там стоял поэт-песенник. Увидев меня, Широкорядов приветственно помахал рукой, словно я сходила по трапу самолета, а он меня встречал, и объяснил причину своего визита:

- Решил узнать, как ваши дела...

- Отлично, - буркнула я, - как раз вещички упаковываем...

- Решили, значит, в Москву перебраться, - усмехнулся Широкорядов. Надо же, какой догадливый! Будто у нас был выбор!

- А что делать, что делать? - задышала мне в спину Нинон, которая тоже вышла на лестницу. - Страшно все-таки.

- Да уж, фабула почти как у Агаты Кристи, - согласился поэт-песенник, действующие лица выбывают один за другим...

- В том-то все и дело, - судорожно всхлипнула Нинон. - Ну скажите, зачем понадобилось убивать Сеню? Ведь безобидный же был парень!

- Вижу, вы уже обо всем знаете. Ну, конечно, следователь у вас ведь тоже наверняка побывал. Что до Сени, то он действительно был неплохой парень, проворный такой, услужливый, - кивнул Широкорядов. - Правда, в его безобидности я не очень-то уверен. Все-таки он был каким-никаким, а коммерсантом, а коммерция в условиях нашего дикого рынка - дело рискованное. Конкуренты там всякие, "крыши" и прочее...

- Что вы хотите этим сказать? - въедливо осведомилась я, почти как мой бывший возлюбленный, он же следователь по особо важным делам.

Поэт-песенник преспокойненько опустился на уютный диванчик, на котором я вчера приходила в себя после переживаний, связанных с железнодорожной аварией, и закинул ногу на ногу.

- Этим я хочу сказать, что ни одной минуты не верю в маньяка-убийцу.

- Как это? - опешила Нинон. - Что же тогда, все эти преступления нам приснились, что ли?

- Нет, не приснились, - возразил поэт-песенник, - только они никак не связаны между собой. В смысле, все они совершены разными людьми, и их совпадение во времени и пространстве не более чем случайность. И в этом коренное отличие наших ужасов от увлекательных романов Агаты Кристи. Очевидно, так же думает и московский следователь, этот бедняга, который совсем с ног сбился. М-да, вот уж кому не позавидуешь. Кстати, после меня он отправился к этому неприятному типу с недостроенной дачи, у которого вагончик со строителями сгорел, а уезжая, зачем-то прихватил его с собой.

Нинон медленно, как сомнамбула, спустилась по лестнице и остановилась в двух шагах от Широкорядова:

- Они задержали Овчарова?

- Этого я не утверждаю, - уклончиво ответил поэт-песенник, - я всего лишь видел, как его усадили в машину, а машина отбыла в сторону Москвы.

- Ты что-нибудь понимаешь? - Ниной покосилась на меня.

- Я тебе что, ясновидящая Ванга, что ли? - огрызнулась я, озабоченная лишь тем, чтобы Нинон, не дай бог, не передумала съезжать с дачи.

Между тем Широкорядов как-то странно повел носом и принюхался:

- Чем это у вас тут пахнет? Нинон тоже шумно втянула воздух в ноздри и растерянно пробормотала:

- Правда, пахнет, чем-то кислым...

- Наверняка труп в подвале разлагается, - мрачно пошутила я, однако что-то такое в моей голове забрезжило. Вино! Боже, мы опять забыли про смородину!

Узнав про наши с Нинон эксперименты в области виноделия, поэт-песенник пришел в страшное возбуждение и пожелал самолично ознакомиться с промежуточным продуктом. Мы повели его в подвал, где мошек стало в два раза больше, чем накануне. Про запах я молчу.

- Да, винокурня у вас знатная, - крякнул Широкорядов и осведомился; - А спирт-то есть?