Маньяк по вызову

Соседняя дача, кстати говоря, была нисколько не хуже поэтовой, хотя и в несколько ином стиле, без особенных излишеств, но с размахом.

- А тут кто живет? Композитор, поди? - поинтересовалась я.

- А тут пока еще никто, - ответствовала Нинон, - вообще-то это была дача одного дипломата, но он ее кому-то продал. Нового хозяина я еще ни разу не видела, знаю только, что он нанял шабашников-молдаван, и они целый день громыхают железяками и матом ругаются.

Словно в подтверждение ее слов, из небольшого строительного вагончика, стоящего во дворе бывшей дипломатической, а теперь неизвестно чьей дачи, потягиваясь и позевывая, вывалился дочерна загорелый верзила в вылинявших трениках и с колтуном в каштановых кудрях и уныло завернул за угол кирпичного особняка. И уже через минуту мы с Нинон услышали мерный металлический звук.

- Вот так каждый день, - тоскливо констатировала Нинон. - Сваи они там забивают, что ли?

Следующий дачный участок утопал в зелени и цветах, даже кирпичные стены двухэтажного дома были увиты какими-то диковинными вьющимися растениями.

Я не успела спросить, кому принадлежит этот оазис, Нинон сама меня просветила:

- Мои соседи, Остроглазовы. Он - банкир, а она... А она просто при нем. Истеричная дамочка, между нами. Еще получишь возможность познакомиться. Как поругается с мужем, всегда ко мне бежит плакаться в жилетку, будто я ей родственница какая. Потом он приходит, начинает ее уговаривать, а я у них вместо международного арбитра. Так сказать, улаживаю семейные конфликты.

Я посмотрела на Нинон другими глазами. Нинон, улаживающая чужие семейные конфликты, - как это не похоже на то, что я знала о ней прежде.

Выходит, неумолимое время отразилось и на ней, сделав проще и яснее.

Нинон же истолковала мой взгляд по-своему и поспешила меня успокоить:

- Нет, ты только не думай, они нормальные люди, просто со своими заморочками. К тому же их сейчас все равно нет, наверное, в пятницу приедут.

В пятницу, мысленно прикинула я, а сегодня вторник, значит, по крайней мере ближайшие два дня на лоне природы обойдутся без семейных скандалов с участием Нинон в качестве международного арбитра.

- А вот и моя фазенда! - тем временем объявила Нинон и окинула ревниво-ласковым взглядом хозяйки хорошенький полутораэтажный коттедж из белого кирпича, с мансардой и террасой.

"Фазенда" Нинон мне приглянулась до такой степени, что я пуще прежнего зауважала свою бывшую сокурсницу. Как ни крути, а ее ставки росли буквально на глазах, в отличие от моих. Спокойная и несуетная Нинон к тридцати годам успела обзавестись мужем Генкой - первым красавцем на курсе, добротной дачей в ближайшем Подмосковье, "поскучать" в чистенькой, вымытой со стиральным порошком Швеции и вернуться в родные, слегка замусоренные пенаты, отчего они, впрочем, кажутся только родней. А я? Я вышла замуж впопыхах и впопыхах же развелась, в результате оставшись в коммуналке, потеряла хорошую работу, а мужчина моих снов при ближайшем рассмотрении оказался женатиком, банально бегающим "налево". Тут я, правда, вспомнила, что у Нинон с красавцем Генкой тоже не все гладко, но с моей стороны было бы свинством утешать себя подобным образом.

- Ну, проходи, не стесняйся. - Нинон пропустила меня вперед, и я затрусила по асфальтовой дорожке к дому, не забывая при этом бросать пытливые взгляды направо-налево и издавать возгласы восхищения, интенсивность которых по мере моего приближения к крыльцу неуклонно возрастала.

- Красота-то какая! - воскликнула я, остановившись возле роскошного куста цветущего жасмина. От сладкого запаха голова моя приятно закружилась, а горькие горести хоть и временно, но отошли на второй план. Туда же отошел и вероломный мужчина моих несбывшихся снов.

А Нинон, довольная впечатлением, которое на меня произвели ее угодья, распахнула передо мной дверь белоснежного коттеджа. Я переступила порог и принялась восхищаться с новой силой, причем без всякого притворства. Тут было все, к чему нормальные люди стремятся всю жизнь: просторная гостиная в стиле кантри с камином, плетеными креслами и деревянной лестницей, ведущей в мансарду, где располагались три уютные светелки.

- Это моя спальня, - объявила Нинон, открывая первую дверь, за которой я успела рассмотреть кровать, покрытую кремовым покрывалом и еще чем-то белоснежно-кисейным.

- Здесь Генкин кабинет, - коротко бросила она, толкнув следующую дверь, и я увидела небольшую комнату с книжными полками вдоль стен, кожаным диваном и письменным столом у окна. - А здесь будешь жить ты. - С этими словами она распахнула третью дверь.

Я стала тихо млеть, потому что комната, которую Нинон щедро мне отводила, превзошла самые смелые мои ожидания. Именно в таких комнатах и следует проводить время на лоне природы, сразу решила я. Вся обшитая деревом, она была похожа на старинную шкатулку для трав и благовоний. Это сходство удачно усугубляли развешанные на стенах искусные букеты из сухих цветов. Из мебели в комнате-шкатулке была только софа, застеленная пледом коричневато-желтых тонов, да кресло-качалка в углу.