Маньяки на учебе

Парнишка же побледнел, как мне показалось вначале. Или нет? Все же не показалось. В подтверждение моих слов мелкий хулиган начал тараторить:

– Ты прости меня, а? Я-я не знал… Ты такая силачка, оказывается. Ну да, в Кровавом Ордене состоишь…

– С чего ты это взял? – не выдержала и нарушила свое же намерение меньше говорить.

– Дык метка же.

– Не поняла?

– Ну, метка у тебя на шее, её при вступлении в Кровавый Орден ставят.

– А как же неделя до превращения? – не выдержала и задала я следующий вопрос.

А парнишка только развеселился, но, перехватив мой суровый взгляд, все же ответил:

– Периодическая явка обязательна для всех, только у каждого свои сроки. У тебя неделя стоит, шикарно, а у кого-то и вовсе несколько дней. Ты не вчера родилась, случаем? Точно в Орден вступила? Аль память отшибли?

– Э… Да, похоже, – неуверенно согласилась. А пацан взял и поверил. И растянул довольную улыбку во все лицо, предлагая:

– А хочешь, провожу?

– Платно небось, – решила заранее проверить степень наглости в этом метре человека даже без кепки. Ведь совесть в нем отсутствовала напрочь.

– Ну да, цена та же, – ухмыльнулся мелкий, краснея ушами.

А я не выдержала и влепила-таки ему затрещину. Вдруг мозги на место поставлю? Не получилось. Хоть и еле коснулась, будто погладила, но этот взял и обиделся, не поняв причины. Потому предприняла попытку договориться:

– Давай лучше так, я забуду про твое предложение и больше рукоприкладствовать не стану. А ты меня проводишь к самому жадному ростовщику, предпочитающему золото всяким магическим побрякушкам.

– А говорила, что денег нет! – воскликнул тот, надувая губы сильнее прежнего.

– Ну так к ростовщикам за ними и ходят. А это идея! Удачно продам сферу, и с тобой поделюсь, так что все по-чесноку. Обманешь – ничего не получишь, усек?

– Усек, потому по-дружески предлагаю: половина, – пробурчал этот хитрец. И на всякий случай отошел подальше, чтобы я его еще раз не треснула. В этот раз рука чесалась даже больше, чем просто очень.

– Десятая часть. Что, согласен? Да? Молодец, хвалю. Топай давай, – произнесла скороговоркой, не дав и слова вставить.

– Злая ты, – пробурчал он и после шумного вздоха полез в люк. Молодец, понятливый попался. Правда, не с первого раза. Ну ничего, дело поправимое. Главное, чтобы в западню не завел.

Я поспешила его припугнуть, пока еще могла говорить, потом же наверняка придется только молча обмениваться знаками:

– А кто говорил другое? Покажи, убью повторно, – спросила у мальца, успевшего к тому моменту спуститься по плечи. Одна макушка и торчала из отверстия, но недовольное ворчание я всё же услышала:

– Посмотрим.

Многозначительное слово, сказанное со злобой, заставило напрячься. Неужто решил все же обмануть? М-да. А я помочь ему хотела, наивная.

Стоило только спуститься вниз, как из темноты на меня дыхнуло перегаром, смешанным с удушливой затхлостью. Встречающие сторожевые были наготове, ничего не скажешь. Бухие в стельку верзилы заухмылялись ртами, украшенными редкими частоколами гнилых зубов, и это единственное, что выхватывал свет, льющийся из приоткрытого люка.

– Стой, де стоишь! – промычал первый.

– Чья будешь? – вторил ему другой.

– Да Нейфена она, Ни Архена! – вмешался малец, говоря с гордостью о чужом достижении. До сего момента он молча висел, приподнятый за шкирку рукой второго. И ведь даже не предупредил, что тут охрана.

– А-а.... А это кто? – первый охранник даже во лбу почесал, видимо, надеясь расшевелить тем самым извилины.

– Да вомперы, – скривился другой и отпустил мальчугана, словно чумного. Даже поморщился, вытирая руку о мешковатые штаны.

– О-о, – многосложные высказывания одного из охранников откровенно радовали, и не только меня. Парнишка, похоже, понадеялся на окончание встречи, уточняя:

– Ну что, пускайте уже нас?

– Погодь, а чем докажешь? На вид так обычная людь, – вставил тот самый, который сообразительный.

– Дык метка же, вон гляди, – и малец ткнул пальцем в сторону моей слегка расстёгнутой одежды.

Взглядами оба принялись шарить по женским округлостям.

Вот гады! Причем все трое. А мелкий явно забавлялся… Да еще и скрылся в темноте, пользуясь отвлечением.

– Чет не видать, ну-ка, раздевайся, – скомандовал опять тот же, самый разговорчивый.

Вот тут я и не выдержала, повернула голову, чтобы показать метку на шее. Однако тугодумы не вняли и начали повышать голос.

– Сюды смотри, когда с тобой разговаривают! – проревел первый, поднимая с пола дубину – для убедительности, видимо.

И это было последнее, что он успел сделать. Кто-то вложил мне в руки что-то металлическое. Чем я и полоснула атакующего. Глаза его остекленели, затем он рухнул на пол.

Второй на мгновение отвлекся, услышав шорохи за спиной, попятился, ослабил хватку, а я мигом расцепила руки, развернулась и ударила его в горло, смещая кадык к сонной артерии.

Дородный детина согнулся в три погибели и, упав на пол, продолжил еще какое-то время задыхаться. А я насторожилась. Кого там такого сочувствующего нелегкая принесла? Но уже через несколько мгновений расслабилась, так как услышала знакомый голос мелкого: