Манифест двухпартийного советского социализма XXI века

Впервые с антирусским саботажем космополитичных единомышленников Даллеса я столкнулся в 17 лет в Джанкое после окончания средней школы, когда учительница литературы Лия Яковлевна, изумленная фактом моего поступления в Московский институт тонкой химической технологии им. М. В. Ломоносова, неожиданно для меня созналась, что ей не разрешили (!) поставить мне «отлично» за сочинение по русской литературе на выпускном экзамене. Этим решался вопрос, кому дать серебряную медаль: мне, сыну уборщицы, или однокласснице из числа «богоизбранного» народа, представители которого на 90 % составляли педагогический коллектив школы того времени. Аналогичные истории произошли со мной при защите диплома в институте, а потом с моим сыном на украинской химической олимпиаде.

Именно из-за проигрыша в этой коварной 240-летней войне на школьном фронте за интеллект русских парней сегодня у русских проблема с количеством и качеством интеллигенции, о которой пренебрежительно отзывался товарищ Ленин (Бланк). По этой же причине для Троцкого русские были всего лишь «белыми неграми» и «охапкой хвороста для костра мировой революции», а для Гитлера – «азиатами» и «насекомыми». Этот интеллектуальный геноцид продолжается в современной России. Если в советское время школьная война против русских велась избирательно и тайно, то теперь это делается публично и тотально, о чём свидетельствует навязанное властями изучение старшеклассниками кастрированного в 4 раза «Архипелага ГУЛАГ», который внушает русским школьникам мысль, что «нет на свете нации более презренной, более покинутой, более чуждой и ненужной, чем русская».

С саботажем пятой колоны я сталкивался также во время дипломной практики в Государственном институте редких металлов «ГИРЕДМЕТ» в центре Москвы, на Урале во время работы на Пышминском опытном заводе этого института, на комбинате по производству оружейного плутония в сибирском Железногорске, во время работы на Сивашском опытно-экспериментальном заводе киевского Института химии поверхности, во время работы депутатом Верховного Совета Украины в 1994–1998 годах.

Прошло 40 лет, но я хорошо помню истерику, которую устроил мне приехавший на Пышминский опытный завод профессор НИИ «ГИРЕДМЕТ» Лев Ниссельсон, когда увидел изобретенный мной дефлегматор ректификационной колонны для разделения пентахлоридов ниобия и тантала. Автор 400 научных публикаций на тот момент никак не мог понять простейший принцип работы дефлегматора, который прекрасно освоили все обслуживавшие его рабочие.

Аналогичной была реакция руководителя научно-исследовательской группы Эдуарда Моисеевича Костина на изобретённый мной в Железногорске способ дезактивации аппаратуры для выделения плутония из его смеси с ураном и продуктами деления. Способ по своей радиохимической и физико-химической сущности был также предельно простым при коэффициенте дезактивации в 30 раз более высоком, чем у десятков других ранее применявшихся в Минсредмаше способов.

В 1991 году мой знакомый кандидат химических наук из Института химии поверхности АН Украины Сафро Геннадий Пинхосоевич, в течение 14 лет безуспешно внедрявший в производство на трех заводах своё изобретение по тематике атомного подводного флота, на мой упрёк в слабом знании коллоидной химии спокойно, с улыбкой ответил, что уже давно занимается… политической химией.

Именно приемами «политической химии», иногда называвшимися «игрой в дурочку», «игрой в мульку», а также косыгинской экономической реформой с 1953 года выхолащивался сталинский «основной экономический закон социализма: обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей ВСЕГО общества путём непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники».

В результате саботажа «богоизбранных» химиков, численность которых, по свидетельству В. Жириновского, составляла 43 % от общего числа советских докторов и кандидатов наук, КПД советской науки в 80-х годах не превышала 10 %. По этой причине СССР был очень зависим от поступления по разным каналам передовых западных технологий, что детально изложил американский публицист Петер Швейцер 20 лет назад в монографии «Победа», где описана роль тайных операций США в развале Советского Союза. Для тех, кому мои личные аргументы кажутся сомнительными, я процитирую двух высокопородистых космополитов.

Первый – пятикратный лауреат Сталинской и лауреат Нобелевской премий Лев Ландау на допросе 3 августа 1938 года в 20-тистраничном протоколе признал: «В борьбе против Советской власти мы использовали все доступные нам возможности, начиная от антисоветской пропаганды в лекциях, докладах, научных трудах и кончая вредительским срывом научных работ, имеющих важное народно-хозяйственное и оборонное значение».