Манифест криптоанархиста

Если большое количество профессионалов-налогоплательщиков вдруг исчезнет или превратится в самозанятых фрилансеров, что произойдет? Техно-оптимист – один из тех, кто выступал в «Парралель Полис», – убеждал аудиторию, что общество создаст новые рабочие места, освободит людей от тяжелой скучной работы и в итоге приведет человечество к прогрессу и свободе. Главный способ достижения этой цели, без сомнения, будет состоять в том, чтобы поручить людям более творческую и значимую работу, чем та, что могут выполнять машины. За кадром остались лишь сомнения в том, кому именно нужна такая творческая работа. Лучшее, на что мы сейчас способны в плане творческих задач, – это программирование. Но программирование, вероятно, станет одной из первых вакансий, которые будут автоматизированы.

Все без исключения айтишники в Праге, Силиконовой долине, Шоредхите или где-либо еще хотят быть на острие прогресса, поэтому люди в «Параллель Полис» взволнованно обсуждают «универсальный базовый доход», по существу – способ обеспечения экономически бесполезных людей пособиями на жизнь с целью дать им базовую возможность потребления согласно естественным законам капитализма. Возможно, это сработает – и это серьезно стоит обсудить – и также, возможно, в результате внедрения базового дохода возникнут новые рабочие места. Но также возможна ситуация, в которой миллионы экономически бесполезных граждан будут вычеркнуты из общества как экономический класс, в то время как небольшое количество технически развитых мегаполисов и криптоанархических гениев обеспечат себе беспрецедентное богатство и влияние. Никто не знает, чем это закончится.

В настоящее время технологии находятся в тени бизнеса и политики, но в течение непродолжительного времени ИИ, информационные технологии, сетевая экономика и криптовалюты будут обсуждаться так же активно, как сегодня обсуждаются иммиграция или национальная программа медицинского страхования. Я даже не упоминал об изменении климата, синтетической биологии, о продолжающейся массовой миграции людей, о миллиардах подключенных устройств с поддержкой Интернета во всем мире. Большинством политиков – даже левых, которые когда-то воображали, будто они способны создавать лучшие мировые технологии, теперь они рассматриваются лишь как гаранты создания новых рабочих мест.

Фраза «центр инноваций» стала сейчас чрезвычайно популярной, ни один правящий политик никогда не возражал против этого. Правда, мир постепенно меняется, и в этом раунде истории гораздо больше и чаще говорят о цифровых технологиях, чем когда-либо прежде: консерваторы обещают цифровую хартию, либерал-демократы упоминают искусственный интеллект, а Джереми Корбин[22] опубликовал специальный «цифровой манифест» в прошлом году. Может быть, я ожидаю слишком многого, и, возможно, гражданам тоже все равно. Но ничто из этого пока не соответствует масштабам происходящего.

А что насчет популистского права – с акцентом на культуру, границы, иммиграцию? Когда его спросили о будущем искусственного интеллекта и автоматизации, секретарь казначейства США Стивен Мнучин ответил, что «этого даже нет на экране нашего радара» и что он «совсем не беспокоится» на сей счет. Несколько недель назад его босс взобрался на огромную буровую вышку, на которой был значок «Я люблю грузовики» и, подобно почти всем в Силиконовой долине, публично согласился с тем, что искусственный интеллект должен уничтожить промышленность. Трамп мог бы временно остановить иммигрантов или перенос производств за пределы США, но кто остановит роботов и ученых? Мелкие трампы, ле пены и им подобные – ненамного лучше. Их заботят деньги, а технологии, реальная движущая сила современного общества, вне их интересов. Единственный депутат [британского парламента], который фактически понял технологию биткоин, Дуглас Карсуэлл, недавно подал в отставку.

В политике открываются многие вещи. Поэтому, возможно, наше время лучше сравнивать не с эпохой 1930-х годов, а с 1820-м годом. В этот период в обществе ощущались значительные и кардинальные перемены: начало индустриализации, политическая революция и контрреволюция, большие скачки в науке и строительство первых железных дорог. Британский премьер-министр был убит. Луддиты громили машины, опасаясь, что станки и паровые машины – искусственный интеллект того поколения – вызовут массовую безработицу. Но беспорядки и нестабильность последней промышленной революции не стали неумолимо тащить нас в руки тиранов. Тем не менее, они как никогда прежде встряхнули общество, стимулируя расцвет идей, часть из которых стали движущими силами современного мира: сознание рабочего класса, расширенное (хотя и ограниченное) избирательное право, производственное право, социалистическая теория, католическая эмансипация и утилитаризм.