Манифик

Вот это вираж с конями, подумала Дрозд. А ведь еще прошлым вечером она была на шоу Авроры и ей предлагали путь к счастью. Предлагали, конечно, малоубедительно, но ведь народ хотел, смотрел на сцену с восхищением, с любовью и преданностью. Дрозд и сама была слегка зачарована первыми десятью минутами перформанса. Вот он, индивидуализм, в действии. Интересно, как долго обхаживала ОБЭП несчастную девицу с ее компанией. С ней ведь точно работала целая команда психотехнологов. А может, она стала просто общественно опасна из-за того, что собирает такие залы и там со сцены можно нести разные посылы: сначала предлагать счастье, а потом и направить в какое-нибудь русло, не совсем отвечающее первоначальному пути.

Дрозд подумала, что последнее – это уже ее личная паранойя и какой-никакой опыт проживания с собственной матерью и ее нынешним женихом, но статью открыла. Между строк в ней было написано больше. В статье указывалось, что, воспользовавшись схемой ухода от налогов, компания незаконно лишила государство нескольких миллиардов рублей.

Между строк Виталина видела одно: что, пока способ оптимизации налогообложения не начинает раздражать налоговиков, он остается способом, и хороший финансист всегда находит такой способ, а главное, не один, и еще более важное, что с точки зрения закона к нему не подкопаться. Но налоговики тоже не пальцем деланы, они эти способы изучают, далее вносят, естественно, через людей в законодательной власти изменения в правовую базу, и способ оптимизации превращается в «преступную схему ухода от налогов». На это уходит некоторое количество времени, конечно, за которое организации-ответчику нужно перестроить форму ведения бизнеса и изменить способы отдачи денег государству. Если не успели, значит, кирдык. Штрафы и нищета, если деньги не прикопать где-нибудь в землянке далеко за границей, а то и окна со стальными решетками на длительный срок. И тут уже не отмазаться.

Значит, бедная Аврора, та милая девочка, которая вчера вещала со сцены про умное, доброе и вечное, вот так вот вляпалась. Где-то в глубине души Дрозд испытывала двоякое переживание. С одной стороны, ее огорчало такое бесславное завершение карьеры той, кто была перед ней на сцене весь вчерашний вечер, с другой – она думала, что кого-то убивают ни за что, так что происшествие не так уж и сильно повлияло на виновника новостей. Ведь жива осталась – значит, уже хорошо. Кто же все-таки за ней стоял, ведь точно не ее заслуга – все эти залы, речи, встречи? Будет неудивительно, если за ее спиной какой-нибудь толстенький депутатик с завядшим корешком, а может, и из внутренних дел, а то и самой безопасности. И дело даже не в том, что плохо поделилась, просто почему-то не дала или дала не так, как хотелось бы. Несчастная девочка.

Сейчас Дрозд почувствовала злорадство, и ко всем внутренним проживаниям присоединилось еще одно, очень похожее на чувство стыда.

В кабинет ввалились оба ее помощника. Первым начал звенеть Семен, он рассказал, что ничего там стоящего нет. В квартире по обозначенному адресу давно проживают другие люди. Его перебил Шура, поясняя, что настоящий жилец, или уже не настоящий, а тот, что с паспорта, проживает в интернате, на социальном обеспечении. Давно спился, ноги не ходят, много лет сидел, видимо, отсидел.

Дрозд покривилась такой скабрезности.

– А интернат этот далеко на просторах России, где-то под Челябинском, человека туда сразу после крайней отсидки этапировали.

– Не крайней, а последней, – поправила Дрозд. – Вы, Александр, не летчик, чтобы такими прилагательными бросаться, это им можно. – А у нашего-то героя откуда такой паспорт?

– А бог его знает, – подытожил Семен.

Виталина ответила, что если он и знает, то им точно не расскажет, а вот они с заданием справились наполовину.

– И с какой стати вы такие возбужденные? – нахмурилась она. – Говорите наперебой, ведете себя как школота на переменах. Это даже не мужланство, это ребячество.

Оба откашлялись. Семен спросил, знает ли Виталина Аркадьевна о такой даме, как Аврора, чьей рекламой увешан весь город. Дрозд слегка напряглась. Как-то много стало этой девушки в ее жизни за последнее время.

– Короче, она там какие-то то ли шоу, то ли мотивационные тренинги, что ли, проводила, народ разное говорит, – продолжал Семен в то время, как его напарник с нетерпением на лице словно снова ожидал услышать уже известную историю.

Дрозд пояснила, что новости читает и что тоже в курсе событий.

– Нет, не в курсе, Виталина Аркадьевна, – вмешался Шура. – Нам тут сорока на хвосте принесла, что это она своего мужа обэповцам сдала. В смысле, всю компанию.

Следователь не стала себя обманывать и признала неожиданность такого факта.

– Вот баба дура, а? – то ли спросил, то ли опрометчиво пошутил Александр.

Дрозд слегка поперхнулась. Шура, видимо осознав нелепость поведения, попытался открыть рот в свое оправдание, но следователь указала ему на рабочий стол и спросила, как поживает программа по распознаванию лиц.

Лейтенант виновато обошел вокруг стола и посмотрел в экран.

– Да вот, как на ладони, – сказал он довольно.