Мания

Глядя в окно, Александр едва не проскочил свою остановку. Автобус напоминал консервную банку, набитую людьми, запахами и раздражением, которое нередко сопровождает пассажиров в утренние часы понедельника.

Кое-как протолкнувшись к выходу и отхватив в спину сердитое «Аккуратнее!», Саша выбрался на улицу и тут же получил в лицо пригоршню дождя. Казалось, буквально все в этом мире спешило злорадно напомнить, что отпуск кончился — пора возвращаться к реальной жизни. И в данный момент реальная жизнь была такова, что через десять минут начнется рабочий день, и придется встретиться с человеком, которого Саша ожидал увидеть меньше всего.

Сколько они не общались? Лет десять? Двенадцать?

Раскрыв зонт, Александр ускорил шаг и направился к переходу. Таймер светофора как раз отсчитывал четырнадцатую секунду, словно данной цифрой желал напомнить парню возраст, когда он в последний раз видел Никиту. Они никогда не были близкими друзьями, однако на тот момент родители еще пытались общаться, и приходилось искать точки соприкосновения.

О том, что Никита будет работать в его реабилитационном центре, Александр узнал в воскресенье, когда решил навестить своих мать и отца.

Поначалу семейное застолье протекало в привычном ключе: мама приготовила свое коронное блюдо — запеченного карпа в сметане и овощах, отец как всегда добродушно ворчал на своих учеников. Но вот раздался телефонный звонок, и на дисплее маминого мобильного высветилось слово «Сестра».

— А чего это она вдруг звонит? — удивился Саша, но мать жестом попросила его замолчать и подняла трубку.

— Привет, Анжела, — нарочито весело произнесла она.

Александр бросил вопросительный взгляд на отца, лицо которого заметно помрачнело, после чего снова выжидающе посмотрел на мать. Тогда женщина попросту поднялась с места и вышла в соседнюю комнату, тихо затворив за собой дверь.

— А они что, снова общаются? — растерянно поинтересовался Саша, повернувшись к отцу.

— Когда той надо, — последовал недовольный ответ. — А когда не надо — годами не вспоминает. Даже с днем рождения не поздравила.

Тут отец, конечно, несколько утрировал: по праздникам тетя Анжела все же присылала сестре смски, однако такие отношения вряд ли заслуживали определение «близкие». С тех пор как разница в доходах двух женщин начала расти, начала расти и преграда между ними. И в какой-то момент семья Александра стала попросту «не соответствовать уровню», которого достигла Анжела, когда бизнес ее мужа внезапно пошел в гору.

Поначалу их отношения казались прежними. Марина искренне радовалась за сестру, которая приезжала к ним с Никитой на новеньком белом внедорожнике; оба всегда одетые по последней моде в одежду лучших мировых брендов. К столу Анжела привозила разные лакомства, которые мать Саши — учительница в обычной школе и супруга такого же обычного учителя, не могла себе позволить. Никита же обязательно держал в руках мешок с ношенной одеждой или своими старыми игрушками.

И все-таки в этих блестящих пакетах среди дорогих тряпок и баночек икры Марина все чаще начала находить… высокомерие. То и дело Анжела «проезжалась» по Евгению, мужу своей сестры, который занимался «не пойми чем», в то время как нормальный мужчина стремится обеспечить семью.

Ситуация накалялась еще больше, когда в гости к ним приезжал супруг Анжелы. Прохаживаясь по квартире, Сергей выглядел так, словно боялся запачкаться о воздух. Как будто даже ветерок, тревожащий занавески этого дома, носил в себе вирус позорного безденежья, которым можно было заразиться через неосторожный вдох.

Первая глубокая трещина появилась тогда, когда Сергей снисходительно спросил у Саши, какой предмет в школе дается ему лучше всего.

— Химия! — поспешила ответить за мальчика Марина. С радостной улыбкой она указала на стоявший в рамке диплом. — Представляете, взял третье место на городской олимпиаде!

— Дипломы отличников не гарантируют достаток в кармане, — сухо заметил Сергей. — Бизнес — совсем другое дело. Когда будешь поступать в университет, выбирай менеджмент или банковское дело. Химия никому сейчас не нужна, Советский Союз кончился. Максимум светит копеечная работа в каком-то задрипанном НИИ. Ну или учителем в школе.

Затем он посмотрел на Евгения и с легкой насмешкой в голосе добавил:

— Будешь как папа…

Сейчас, вспоминая этот диалог, Александр почувствовал неприятный укол совести, ведь в тот момент ему, тринадцатилетнему подростку, вдруг сделалось ужасно стыдно, что его папа — небогатый учитель, а, значит, не может служить примером для подражания. Он смотрел на отца Никиты, неизменно облаченного в дорогие костюмы, и хотел стать таким же. Мечтал вырваться из ржавой клетки вечной экономии и наконец соскоблить со стенок памяти ненавистное «Мы не можем себе этого позволить».

Из неприятных воспоминаний Сашу вырвал голос отца, который сейчас обратился к вернувшейся в комнату супруге:

— Ну и что ей надо было?

— Так… — замялась Марина. — Хотела уточнить, во сколько Никите завтра выходить на работу.