Маникюр для покойника

Сначала испортилась электропроводка, потом в батареях возникли воздушные пробки, перестал таинственным образом работать телефон, протекли соседи сверху… Мужик плюнул и решил продать квартирку, но на этот раз не стал ругаться с советом жильцов, а обратился к председателю с просьбой подыскать покупателя. Дело уладилось вмиг, и через две недели в бывших хоромах Ады Львовны праздновал новоселье молодой академик.

Таня Молотова въехала год тому назад.

– Разве она научный работник? – удивилась я.

– Нет, – улыбнулась Ирина Федоровна, – за нее очень просил Георгий Львович Дааз, наш председатель правления кооператива. Таня – его внучатая племянница, замужем за крайне приятным молодым человеком, Михаил его зовут.

Я почувствовала нервную дрожь и решила уточнить:

– Она замужем?

– Что же тут удивительного? – переспросила Ирина Федоровна. – Только супруг у нас не прописан. Таня говорит, будто он у матери остался, так часто делают. Кстати, он постоянно в разъездах, хотя частенько их с Танюшей вижу вместе.

Георгий Львович рекомендовал свою племянницу с самой лучшей стороны – молодая, с высшим образованием, знает не то три, не то четыре языка, работает переводчицей, мила, интеллигентна. Под стать и вторая половина – владелец крупной фирмы, торгующей компьютерами и программными продуктами, богат… Это вам не хозяйчик занюханного железного вагончика, гордо именующегося ресторан «Золотой лев».

Михаил прямо говорил на собрании жильцов, принимавших его жену в члены кооператива:

– Готов стать спонсором.

И не обманул. Когда этим летом совет жильцов захотел поменять скамейки, но не нашел в бюджете дома средств на эти траты, Миша привез их двенадцать штук, сделанных из дуба. Нанятые им рабочие установили скамейки, дворовая общественность стала милостиво здороваться с парой нуворишей. Но окончательно лед лопнул в мае. Таня помогла дочери одной из главных местных сплетниц «подтянуть» немецкий. Как-то раз они столкнулись в лифте, когда эмоциональная Софья Евгеньевна на все корки распекала девочку.

– Заходи ко мне, – велела Молотова ребенку, – помогу сочинение написать.

И впрямь помогла. Более того, девочка бегала к ней каждый день с домашними заданиями, а однажды Софья Евгеньевна постучалась в соседнюю дверь с вопросом:

– Сколько вам обязана, милочка?

Таня прощебетала:

– Не занимаюсь репетиторством, а помогаю по-соседски.

Леночка успешно сдала экзамены, а соседи стали приносить Молотовой тексты на иностранных языках: аннотации к лекарствам, руководства по эксплуатации бытовой техники… Отказа никому не было, всех встречали ласково, с милой улыбкой.

Естественно, никаких задолженностей по квартплате Танечка не имела, счета оплачивались в срок, к праздникам приносила в домоуправление коробочки конфет, шумных компаний не собирала, после одиннадцати вечера домой не возвращалась. Словом, не дама, а пакет засахаренных ананасов…

Прервав хвалебную оду жиличке, я весьма резко велела:

– Опишите внешность супруга…

Ирина Федоровна с готовностью начала:

– Просто красавец, блондин с голубыми глазами, а фигуре любой позавидует. Рост высокий, сам плечистый, стройный, Ален Делон, словом. Ездит на «Мерседесе», да так аккуратно, прямо крадется по лужам, чтобы кого ненароком не забрызгать. Очень, очень милая пара!

Я внимательно слушала панегирик. Что ж, все верно, Михаил красив, умен, добр, тактичен, просто кладезь талантов. Есть лишь одно небольшое пятнышко в облике данного ангела. Он женат не на очаровательной Танюшке, а на мне – женщине, ничем особо не выдающейся. Впрочем, как только выясню, где можно найти гориллоподобного Славу, и освобожу Катю, моментально дам развод этому безупречному во всех отношениях принцу.

Чувствуя, как волна злобы начинает подступать к горлу, я слишком резко спросила:

– Где живет Георгий Львович Дааз?

– В тридцать девятой, – ответила тут же Ирина Федоровна.

– Он дома?

– Почти всегда, болеет очень, еле ходит…

– Позвоните и скажите, что сейчас к нему придет представитель органов.

Домоуправша мигом схватилась за телефон.

ГЛАВА 25

Тридцать девятая квартира оказалась в третьем подъезде. Ирина Федоровна, накинув на плечи шубку из цигейки, лично довела меня до дверей, обитых красивой блестящей кожей.

– Спасибо, – проговорила я и строго добавила: – Вы, естественно, понимаете, что речь идет о государственной тайне и никакие разговоры о моем визите невозможны.

– Конечно, конечно, – испуганно закивала домоуправша и нажала на звонок.

Дверь тут же растворилась. На пороге, тяжело опираясь на палку, стоял худой, горбоносый старик в неожиданно ярком молодежном спортивном костюме.

– Только вы предупредили, душечка, – обратился он к Ирине Федоровне, – и я сразу в путь пустился, пока по всем коридорам проковыляю, входите, сделайте милость.

– Нет, спасибо, – залепетала домоуправша, явно собираясь бежать от «капитана» без оглядки, – работы много, сейчас из пожарной инспекции придут.

И, не попрощавшись, она метнулась в лифт.

– Уж простите старика, душечка, – улыбнулся Георгий Львович, – не могу резво бегать, побреду кое-как.